Нежное безумие

Все кивнули. Все, кроме Камило.

– Они наговаривали на нас весь сезон.

– И что? Это просто слова, – ответил Кэннон.

– Слова – это все, – бросил в ответ Камило. – Они называли меня сраным мексикашкой.

Я покачал головой.

– Твое будущее – вот что важно. Не обращай внимания, Гас просто пытается задеть тебя.

Позже днем я решил показаться на пороге Фоллоуилов, зная, что я не могу больше откладывать, возможно, последнюю встречу с Дарьей перед ее отъездом. Хоть мы и на стадии «не устраиваю переговоров», я все еще не теряю надежды, что она скажет, куда уезжает. Не то чтобы я разбирался, но в кино обычно вся фигня заканчивается, когда парень доходит до осознания того, что он любит девушку и делает какое-то громкое заявление.

Но в нашей истории это просто один из поворотных моментов сюжета.

Я паркую машину перед домом, достаю свой ключ и захожу внутрь. Я не был здесь много дней. Нахожу Бейли и Вию сидящими на диване с книгами в руках. Дарья в другом конце комнаты заполняет какие-то бумаги – заявления? – Мел сидит рядом с ней и смотрит на бумажки. Все услышали, как за мной хлопнула дверь, но только Джейми записался в добровольцы, чтобы спуститься с лестницы и разобраться с жопой, также известной как мой приезд.

Он щелкает языком и качает головой. Устраивает целое представление. Виа поднимается и исчезает в цокольном этаже. Даже не посмотрев, как они общаются, я понимаю, что Виа больше не в приоритете у Джейми и Мел. Это очевидно, они не могут терпеть ее после того, что она сделала с их дочерью, оно и правильно.

Дарья извиняется и забирает бумаги с собой. Мне хочется заорать, что она единственная причина, по которой я вернулся.

– Сядь на кухне, – приказывает Джейми, и я подчиняюсь.

Мел встает и наливает лимонад. Я смотрю на руки и удивляюсь, как же сильно все может измениться.

Джейми садится напротив меня и делает глубокий вдох.

– Ты думаешь, что, не показываясь здесь, ты меняешь вещи в лучшую сторону?

– Я думаю, что думать не самое лучше мое качество, когда дело касается людей в этом доме. Чем больше я пытаюсь поменять все в лучшую сторону, тем сильнее мне за это прилетает, – честно отвечаю я.

– Как проходит тренировка?

– Проходит.

– Обсудим тот факт, что ты засовывал свой язык в рот моей дочери?

И в другие места, сэр.

Я поднимаю глаза, показывая, что не собираюсь ускользать от этого разговора.

– Слушайте, я знаю, что вы предупреждали меня, знаю, что я проигнорировал это. Но это стоило того и кое-что значило. Для меня, по крайней мере. Не могу говорить за вашу дочь, которая собирает сумки и сваливает.

Дешевый прием, но я не способен на большее сейчас. Сомневаюсь, что я могу быть человечнее. Но он должен сделать мне поблажку – его отпрыск сделал меня таким.

Джейми бросает взгляд на Мел, которая тянет руки ко мне по пути на кухню. Она ужасно выглядит – худее, чем обычно.

– У вас еще будет время сердиться. Ты возвращаешься домой сразу после игры. – Она ставит передо мной стакан с лимонадом и тарелку с жареным сыром.

Как будто я бы пропустил последнюю ночь с Дарьей.

– Можно я поговорю с ней? – Кажется, что я спрашиваю у жареного сыра, так как не отрываю от него взгляда.

– Сначала тебе надо поговорить со своей сестрой. – Мел режет сэндвич пополам и делит между Джейми и мной.

– Никогда в жизни.

– Мел, оставь нас на минутку, – говорит Джейми, направив на меня жесткий взгляд. Она встает и идет к лестнице, размахивая руками.

– Мальчики такие мальчики.

Когда она отошла на достаточное расстояние, чтобы не слышать нас, Джейми указал на меня пальцем, привлекая внимание.

– Ты когда-нибудь слышал об игре «Противостояние»?

Я поднимаю бровь. Мое состояние немного не то, чтобы думать о чем-то кроме Дарьи и завтрашней игры. Я готов проиграть, чтобы спасти Дарью, и трахнуть хоть весь мир, чтобы защитить ее.

– Это традиция в школе Всех Святых? Да. А что?

Это дерьмо скончалось еще до того, как я перешел в среднюю школу. Они перестали в нее играть более десяти лет назад.

Он встает, засовывая телефон в задний карман.

– Я возродил эту игру в последний раз.

Я смеюсь.

– Вам нет нужды противостоять мне. Вы можете просто надрать мне зад, и я даже не буду сопротивляться.

– Не тебе. Я не могу обидеть вашу детскую влюбленность, хотя, когда думаю о твоих разбитых пальцах на моей дочери, мне хочется тебя ударить.

– Тогда с кем вы собираетесь драться? – спрашиваю я, но вдруг до меня доходит. Как гром среди ясного неба.

Конечно.

– Гейб Причард, – говорим мы одновременно.

– Он уволился на прошлой неделе. Упаковал вещи и готовится сбежать до того, как мы доберемся до него, – объясняет Джейми.

– Когда это случится? – спрашиваю я.

– Сегодня.

– Я с вами.

Джейми

Тяжел кулак отца, который узнал, что его драгоценная дочь подвергалась психологическому насилию с четырнадцати лет от школьного директора.

А кулак мужчины, узнавшего обо всем только после того, как его дочь прошла через все круги ада, еще тяжелее.

Я не тот, кто сажает в тюрьму.

Если я целюсь, то убиваю.