Нежное безумие

– С ними все сложно. – Я хватаюсь за голову и собираюсь рассказать всю правду. – Я знал Адриану с самого детства. Она испытывала ко мне чувства, но я не отвечал взаимностью. Когда она начала обращать внимание на парней, я застрял на стадии «все девочки отвратительны». Но она не прекращала приходить ко мне домой каждый день. Я предупреждал ее, чтобы она не делала этого, особенно когда спустя годы у нас дома все стало еще хуже. Мама была не в себе, а Рэтт стал еще более жестоким. Однажды, перед выпускным, она пришла, когда я был на тренировке. Рэтт открыл дверь и сказал, что я должен быть с минуты на минуту, чтобы она подождала. И изнасиловал ее.

Я заметил, как глаза Дарьи стали шире, она вздохнула, и я продолжил:

– Она выбежала оттуда шокированная и униженная. Она не хотела, чтобы кто-то знал. Три месяца спустя она поняла, что беременна. Но было уже слишком поздно что-то делать. – Я откашлялся.

Помню времена, когда Адриана мучилась из-за того, что не хотела Харпер до ее рождения. Как ужасно я себя чувствовал. Какую вину я ощущал.

– Больше всего она боялась, что Рэтт кому-то расскажет. Похвастается об этом. Большинство людей пытаются скрыть подобные вещи, но Рэтт чмошник и далеко не большого ума. Не говоря уже о том, насколько часто он бывал не в своем уме. Поэтому Адди и я придумали эту историю, чтобы защитить и ее, и Харпер. Ну и чтобы дать Харпер хоть какое-то официальное происхождение. Мы всем сказали, что отец я, к тому же у меня все равно репутация была не очень, учитывая, из какой семьи я родом. Я не возражал говорить всем, что Адриана моя девушка. Это держало подростков в руках. Плюс я никогда не хотел ни с кем встречаться.

До тебя.

– Так и прошли последние три года. По большей части все было гладко. Когда я тусовался с девушками типа Блис, то Адриана закрывала на это глаза. А я мутил с другими, так как не хотел трогать Адриану. Но в ту минуту, когда ты появилась на горизонте, все стало настоящим и таким запутанным.

– Мне жаль Адриану. – Дарья сжала мое плечо.

– Она с ума сходит по Харпер сейчас, так что не переживай.

– Я видела вас в парке Касл Хилл. – Дарья убрала руку от моего плеча. Мой разум вернулся на два дня назад. Адди позвонила мне. Срочная встреча. Гас где-то позади.

Динь. Динь. Динь.

Моя челюсть сжалась. Вокруг одни предатели. Единственный человек, который никогда не пытался меня предать, – Дарья, как иронично это ни звучало бы.

– Я… – начал я, но она прижала пальцы к моим губам. Я поцеловал ее руку.

– Обменяемся секретами? – Она улыбнулась, но получилось как-то грустно.

– Конечно. – Я прижался головой к ее бедрам и сделал вдох. – Сделаем это.

Она рассказала мне о том, что случилось с директором Причардом. Как она пришла к нему четыре года назад. И о последнем визите в его кабинет, и как это все закончилось болью, после которой она не может сидеть.

– Он был тем, кто привел меня в парк и показал на тебя с Адрианой. Думаю, что он хотел, чтобы я отказалась от тебя.

– А ты?

Она встала, подняла край пижамы и повернулась.

Фиолетовые, темно-желтые ссадины покрывали ее зад и бедра. Я сжал челюсть, чтобы не вздрогнуть. Гнев целой армии поселился внутри меня, и впервые в жизни я беспокоюсь о том, что не могу контролировать то, что хочу сделать с Гейбом Причардом. Я всегда был вспыльчивым, но никогда не выходил из себя. Но сейчас… Моя ненависть к Бауэру и Причарду слишком всепоглощающая, чтобы я мог спокойно покидать этот дом хотя бы в течение десяти ближайших лет.

– О, – говорит она, морщась. – И я рассказала папе обо всем. И поэтому, по умолчанию, раскрыла секрет, что мы типа были вместе немного.

Типа.

Были.

Немного.

– Это хорошо, – ворчу я, не уверен, куда нам двигаться дальше. Так много было сказано, я все еще на коленях, а она все еще не показывает ни малейшего признака теплоты. Отзывчивая Дарья, которую я однажды слишком сильно оттолкнул, напоминая, что ее было недостаточно. Ее всегда будет достаточно.

Я встал. Она тоже. Наши тела движутся одинаково, не касаясь друг друга.

– Если ты хоть немного заботишься обо мне – выиграй игру.

– Почему?

Слава ей за то, что она поступает правильно, но блин, это уже слишком, даже для матери Терезы.

Она вдыхает, готовя себя к тому, что собирается сказать дальше.

– Потому что я буду в самолете в следующую субботу и закончу выпускной класс где-то в другом месте.

Во рту пересохло, и я медленно качаю головой. Она делает шаг ближе и сжимает мою футболку там, где дыра, пытаясь склеить края, но становится похоже на челюсти акулы.

– Все, к чему я касаюсь, – портится, Пенн. Все, чего я хочу, превращается в пепел. Я потратила целый семестр, пытаясь быть твоей, но ты так и не забрал мое сердце себе. Я отправляю тебя в объятия Адрианы не потому, что мне все равно, а потому, что я так хочу. Я испортила так много отношений. Единственный способ для нас исцелиться – убрать меня из уравнения.