Нежное чудовище, или Я поставлю твою волю на колени

— Понимаешь, Глеб, вещь не может служить вечно. У каждой вещи есть свой срок. Если вещь никем не востребована, ее могут украсть, купить или просто забрать себе, но при этом цена обязательно возрастет, причем возрастет во много раз.

— Ну а если хозяин захочет вернуть свою вещь обратно?

— Это невозможно, он просто не сможет доказать, что когда-то эта вещь принадлежала ему.

Я взяла Таньку за руку, и мы направились к выходу. Увидев нас, водитель подогнал к подъезду белоснежный лимузин и вышел из машины, чтобы открыть дверцы. Неподалеку стоял второй лимузин, принадлежащий Глебу.

— Садись в мой, — услышала я за спиной голос Глеба.

— Дашка, кончай дурить. Садись и поехали! — подтолкнула меня Танька и плюхнулась на кожаный диван.

— Это твоя подруга из колонии? — тихо спросил Глеб.

— Да.

— Ты стала там лесбиянкой?

— Нет.

— Тогда почему она тебя так опекает?

— Просто я спасла ей жизнь.

— Но ведь она не будет возиться с тобой все время. У тебя должна быть своя жизнь, и ее надо устраивать.

— С кем? С тобой?

— Я бы мог тебе помочь на первых порах. Сниму квартиру, устрою на работу.

— Нет, Глеб, спасибо. Один раз ты мне уже помог.

Танька высунула голову и громко крикнула:

— Даша, поехали! Хватит стоять.

Я посмотрела на Глеба, затем перевела взгляд на стоявшие рядом лимузины и улыбнулась:

— По-моему, у тебя он какой-то помятый.

— С чего ты взяла?! Он у меня как новенький!

— Все равно, что-то мне в нем не нравится. Мне кажется, что Танькин лучше. Извини.

Сев в лимузин, я помахала Глебу рукой и отвернулась. Лимузин тронулся. Не выдержав, я уткнулась в Танькины колени и громко зарыдала. Танька погладила меня по голове, затем налила виски и дала мне.

— Выпей. Нашла из-за кого расстраиваться. Обычный похотливый самец, который просто использовал тебя в своих целях. Пусть для него танцуют дешевые шлюхи с Тверской!

Я вытерла слезы и с удовольствием выпила виски.

Глава 15

Поздно вечером, когда мы с Танькой сидели у камина и молча смотрели на огонь, приехали папик с Вадимом. Вадим вскоре утащил Таньку в спальню, сказав, что он страшно устал за день. Танька чмокнула нас с папиком на прощание и отправилась спать. Я тоже хотела уйти, но папик взял меня за руку и ласково произнес:

— Посиди, Дашенька, немного со мной. Столько дел сегодня было… Хочется просто так поболтать с кем-то.

— У вас тяжелая работа…

— Тяжелее не бывает, — усмехнулся папик и посмотрел на огонь. — Я тут недавно своих ребят потерял. Терять ребят всегда жалко, особенно близких. Хорошие были ребята, толковые. Погибли так глупо. Взорвали машину — и несколько жизней как не бывало.

— Господи, за что же их?

— За правое дело. Тебе этого не понять. У нас своя жизнь, свои законы, свои понятия. Понимаешь, Дашенька, я не люблю тех, кто сует нос в мои дела и претендует на мои территории, а такие нашлись, и нос у них оказался длиннее, чем я думал.

— Даже длиннее, чем у Буратино? — улыбнулась я.

— Длиннее, чем у трех Буратин, вместе взятых, — развеселился папик.

— И что вы решили сделать с таким длинным носом?

— Отрубить его под самый корень.

— И вам это удалось?

— Еще как! Сегодня мы не только отрубили нос, но и убрали папу Карло, чтобы он не смог выстругать новый.

— Теперь, наверное, возникнут новые проблемы, — вздохнула я.

— Нет, Даша, я думаю, что проблемы закончились. Давай лучше выпьем по бокальчику красного вина и пойдем спать.

Папик снял пиджак, повесил его на спинку дубового стула, достал из бара бутылку темного стекла и разлил вино по таким огромным бокалам, что в бутылке ничего не осталось. Протянув мне бокал, папик сказал:

— Хочу еще раз поблагодарить тебя, Дашенька. С тех пор как ты появилась в нашем доме, Таня перестала посещать психиатра и ходить на сеансы гипноза. Она вообще за два дня очень сильно изменилась. У нее глаза стали живые, с огоньком.

— Она у вас хорошая девушка, — улыбнулась я и пригубила вино.

Поставив бокал на стол, папик зевнул:

— Пошли спать, девочка, завтра много дел. Хотелось бы немного отдохнуть.

Я кивнула и вместе с ним вышла из гостиной.

В спальне я села на подоконник и закурила. Перед глазами стоял Глеб. Танька права, он обычный похотливый самец, с ним надо было расстаться, но сердце все равно болело, и хотелось плакать.

Неожиданно я увидела во дворе две крадущиеся тени. Кто бы это мог быть? Свои? Но почему они прячутся? Чужие? Нет, чужим сюда не пробраться. В доме полно охраны, работают видеокамеры, сигнализация на каждом шагу… «Может, мне показалось?» — подумала я, вглядываясь в темноту. Вроде все спокойно, но почему же так тревожно на душе?

Предчувствие беды не хотело отпускать. Спрыгнув с подоконника, я подошла к двери, открыла ее и робко высунулась в коридор. Там никого не было. Ну вот, теперь я не успокоюсь. Таньку будить не хочется, папика тем более, может, допить вино, оставшееся в гостиной?

Включив свет, я взяла свой бокал и жадно принялась пить. За дверью раздалось какое-то шуршание. Мгновенно насторожившись, я спряталась за тяжелой портьерой. Вскоре до моего слуха долетели приглушенные голоса. Один я узнала. Он принадлежал Вадиму, Танькиному мужу.