Нежное дыхание смерти

Даша задумалась.

– Да вас я вообще не подозреваю… – сказала она наконец. – Хотя признаюсь, что вы мне были подозрительны. Где, например, вы были, когда я подбежала к машине? Ах да, знаю, знаю! – Она заметила досадливое движение Игоря Вадимовича, словно говорящее «это уж слишком!». – Знаю, что вы отсутствовали с благовидной целью и все такое прочее. Но я могла бы подумать, что в это время вы переодевались где-то в кустах, меняя широкий плащ со звездами на свой костюм… Впрочем, на таком морозе вы могли и не утруждаться так, а напялить плащ прямо на костюм. В таком плаще можно двоим спрятаться. И это еще один минус – не могу даже сказать, толстый это был человек или худой. Высокий или маленький – тут еще туда-сюда, лучи лучами, а рост можно угадать. Нормального роста или высокого. Выше меня, во всяком случае.

– А зачем бы мне переодеваться в кустах, когда я спокойно мог тебя догнать и прикончить прямо в маске? – перебил ее Игорь Вадимович. – Разве кто-нибудь пришел бы тебе на помощь там, на набережной?

– Да все понятно, – тоскливо сказала Даша. – Послушайте, так что же мне все-таки делать? Мне предложили оставаться там ночевать. Соглашаться или нет?

Он задумался.

– С одной стороны, там ты будешь в безопасности, – сказал он, пораскинув мозгами. – С другой… Мне не нравится, что я нахожусь в этом случае в полной изоляции от тебя. Как я войду туда, если понадобится тебе помочь?

– Я открою ворота с помощью своей карточки. Это как раз не проблема. А вот как вы узнаете, что мне нужна помощь? Например, если бумаги окажутся в сейфе, который мне ни за что не открыть?

– Тогда посоветуешься со мной на другой день… – Он, казалось, думал о другом. – Видишь ли, я не совсем уверен, что тебе следует там ночевать.

– Почему? Вы что-то знаете? Кстати, давно хотела узнать. Чем занимается ваш хороший друг Сергей Ветельников? Должна же я знать, с чьей легкой руки залетела в клуб на всех парусах. Если бы не он, меня бы вышвырнули оттуда в первый же вечер. У меня ведь не было никаких рекомендаций, кроме его имени… А этого оказалось достаточно.

– Ветельников… Так, ничем особенным он не занимается… Лечится от алкоголизма по большей части, а когда не лечится – работает во внешней торговле. Вот и все. А что касается ночевок в клубе… Я просто еще не составил определенного мнения на этот счет, а пока не хотел бы рисковать.

Но я-то рискую! – взорвалась Даша. – Мне ваша политика непонятна! По-вашему, лучше будет, если меня пришьют в подъезде, в маске или без маски? Ну что вы молчите? Нет, я ни за что не поверю, что вам действительно есть до меня дело! Сначала вы говорите, что ввязались во все это из-за своей больной совести, а потом оказывается, что вы совсем не прочь меня подставить только потому, что не составили себе о клубе определенного мнения! Вам бумаги нужны или нет?

– Нам бумаги нужны. – Он подчеркнул слово «нам». – И тебе эти бумаги нужны куда больше, чем мне. Я просто поражаюсь твоей беспечности. Ведь Алла умерла не потому, что что-то знала, а потому, что ничего не знала и, возможно, не хотела знать об этом деле. Как ты не понимаешь, что убийца до сих пор на свободе!

– Говорите тише, во-первых! – осадила его Даша. – А во-вторых, я прекрасно все понимаю. Уж то, что убийца на свободе и хочет меня пристукнуть, я усвоила! Но я до сих пор не уверена, что действую правильно. Может, он потому и закопошился, что увидел, как я пытаюсь выяснить, кто он может быть такой! А если бы я сидела тихо, он не тронул бы меня.

– Господи, да что же это такое! – Игорь Вадимович взбесился, и Даша притихла. – Ничего он не знает про тебя, понимаешь, ничего. Он не может знать, какого черта ты поперлась в клуб, зачем ездишь туда каждый день, не может вообще знать, что ты догадалась о насильственной смерти Аркадия. Он может только предполагать, что ты чем-то для него опасна. Хотел бы я знать, чего он боится…

– Что же тогда? Может, он боится самого факта моего существования?

– Не знаю, возможно. Но знаю, что, пока он только предполагает, пока только догадывается, он сделает все, чтобы тебя убить. Потому что если бы он знал наверняка, что ты для него безопасна, он бы даже не приблизился к тебе.

– Я сойду с ума, – закрыв глаза, сказала Даша. – Я не могу вернуться домой. Поймите: мне страшно. Он может напасть еще раз… Вы его точно не видели? Ну хоть краем глаза? Надеюсь, не считаете, что это моя больная фантазия?

– Совершенно уверен в том, что это не фантазия. Тем более что в Венеции сам имел возможность в этом убедиться. Или уж мы все рехнулись. Нет, я его не видел. А вот он, думаю, видел меня… Краем глаза или нет, но, увидев меня, он бросил тебя преследовать. Понял, что без свидетелей ему тебя не убить. А одно дело – убивать посреди людной толпы, когда всем на все наплевать, и совсем другое – в заснеженном парке, когда третий человек непременно поинтересуется, кто это там кричит за деревьями… Нет, он хочет действовать наверняка. И до тех пор не снимет маски, пока не будет уверен, что его никто не видит, кроме жертвы…

Даша не отрывала руки от лица.