Нежное дыхание смерти

Лариса пыталась еще поторговаться, но у нее ничего не вышло. И она заплатила столько, сколько он запросил – и все равно почти наполовину меньше той цены, которую давал за эти статуи коллекционер в Питере.

Об этом коллекционере она узнала стороной, через одного своего знакомого, постоянно трущегося в этих кругах. Он сообщил ей, что есть человек, страстно желающий купить музы работы Кановы. И есть в Венеции человек, который может их продать, если не постоять за деньгами.

«Почему же коллекционер до сих пор не купил статуи?» – задала она вполне естественный вопрос. И получила не менее естественный ответ: «Статуи запрещено вывозить за пределы Италии…»

Так она впервые услышала об этом деле.

Но Лариса не думала в нем участвовать, пока к ней в клуб не явился поверенный самого коллекционера. Он напрямую спросил Ларису, не согласится ли та помочь ему в этом сложном деле.

«Мой клиент не имеет такой крыши, как вы, – втолковывал ей поверенный. – Но он все рассчитал. Есть возможность вывезти статуи из Венеции. Для этого существует один беспроигрышный способ…»

И он рассказал о Джакометти и изобретенном им способе: заливке в полые статуи неких предметов – любых, по желанию заказчика.

Лариса только пожала плечами: «Мне-то что до этого?»

Поверенный объяснил. Коллекционер не решался засвечиваться, ввозя статуи в страну. За ним всегда наблюдали. Он боялся грабителей. Поэтому он хотел, чтобы статуи были ввезены под чужим именем, для какой-нибудь организации.

«Вроде вашего клуба, – убедительно излагал поверенный. – Кроме того, всем известно, что вы обладаете хорошими возможностями, чтобы уладить возможные конфликты на таможне…»

Лариса спросила, что будет иметь с этого клуб. Поверенный ответил несколько загадочно: «разницу между закупочной и продажной ценами на статуи».

Она не поняла. Тогда он объяснил подробней: венецианский владелец статуй продаст их Ларисе по одной цене, а та перепродаст их питерскому коллекционеру по другой. Приблизительные цены были названы.

Лариса задумалась. Она предвидела, что клубу в ближайшем будущем понадобятся деньги, и решила попробовать. С одним условием: ей нужно убедиться, что статуи действительно имеют какую-то ценность. Она не может рисковать деньгами клуба. И такими большими деньгами.

Она в этом убедилась. Первый раз – в Питере, когда навела справки независимо от поверенного. Второй раз – узнав возможную цену, которую дадут за статуи аукционы – «Кристи» и «Сотби». Причем «Кристи», как она поняла, может купить статуи немедленно.

После этого оставался еще вопрос о подлинности статуй, которыми обладал венецианский маркиз. Уже в Венеции и этот вопрос был разрешен благополучно.

Так Лариса начала операцию, подготовленную на свой страх и риск. Она вложила в нее деньги клуба, которые пошли на то, чтобы заплатить скульптору, якобы выполняющему заказ для «Политеса», Джакометти, выполнявшему настоящий заказ, и маркизу Ассино.

Операция шла успешно. Статуи были куплены, доставлены в мастерскую. Ничего не подозревающий Демин выступал в роли прикрытия (поверенный коллекционера предупредил Ларису, что за непосредственным заказом от Джакометти могут слишком внимательно следить на таможне), он торчал в Венеции и, как и положено, ничего не делал.

Статуи были залиты, отправлены в Россию, и только теперь, когда оставалось встретиться с поверенным и передать ему статуи, получив взамен назначенную коллекционером сумму, – только теперь оказалось, что в одной из гипсовых фигур вместо музы свинцовая болванка.

Лариса предвидела свое объяснение с поверенным, реакцию членов клуба, узнавших о том, куда ухнули их деньги, и прочие милые последствия проваленной операции. И она была в полной растерянности.

– Слушай-ка! – Голос Леры вывел ее из оцепенения. – Слушай, подруга… – Лера закурила еще одну сигарету и задумчиво откинулась на спинку дивана. – А не спер ли статую Аркадий?

– Ты с ума сошла! – Лариса брезгливо скривила губы. – Он же ничего не соображал! Только кололся, больше ничего! И он ни о чем не знал.

Рыжая сделала значительное лицо:

– Но, в отличие от нас, он постоянно торчал там, в мастерской. Кто знает: может, он углядел там что-то? А углядел, так и спереть мог.

– Господи, какая чепуха! Зачем ему статуя! Если бы он и спер статую, то не мог не понимать, что продать ее будет невозможно. Кто у него купит?

Наркоман мог не рассуждать так здраво, как ты, – язвительно заметила Лера. – Он вполне мог спереть статую. И я даже уверена, что он ее спер. На Джакометти ведь не подумаешь?

– Вряд ли… – Лариса кивнула, признавая справедливость слов подруги. – Это было бы глупо – так засвечиваться. Кроме того, он ведь промышляет такими делами. Если он при этом еще и облапошивает клиентов – туго ему придется. Нет, это не он.

– Значит? – сощурилась Лера.

– Это ничего не значит. – Председатель потрогала золоченые одежды статуи, перед которой стояла. – Красиво. Жаль будет разбивать…