Нежное насилие

– Смотри-ка, – промолвила она, бросив быстрый взгляд на вошедшую, – наш вундеркинд из провинции снова здесь. – Она продолжала подписывать письма.

Катрин ощутила потребность защититься.

– Я по вызову, – заметила она.

– Вы говорите так, дорогая моя госпожа Лессинг, словно я этого не знаю.

«Тогда почему вы так странно меня встречаете?» – чуть не проговорила Катрин, но прикусила язык и вместо этого произнесла:

– Я всегда с удовольствием приезжаю в Гамбург.

– Надеюсь, что это действительно так, – равнодушно ответила Ригер.

Катрин почувствовала себя лишней в этом кабинете.

– Ну, так я, пожалуй, пойду в конференц-зал, – сказала она.

– Нет, нет, погодите, госпожа Лессинг. Сейчас пойдем вместе. Еще минуточку – и идем.

– Спасибо, – откровенно обрадовалась Катрин, – это и мне было бы гораздо сподручнее.

Эллен Ригер хмыкнула.

– Есть проблемы?

– Вы ведь сами заметили: я – провинциалка.

– Хорошо уже то, что вы не пытаетесь выйти на первый план в качестве крупного деятеля.

– Я? – удивилась Катрин. – С какой стати?

– Благодаря оказываемой вам протекции.

От неожиданности Катрин присела на стул.

– Надеюсь, вы не хотите сказать, что принимаете мои работы только под давлением сверху?

– Конечно, нет. У нас демократическая редакция, и каждый отвечает за свой участок работы. Я бы ни в коем случае не могла себе позволить принимать к печати всякую чушь.

– Тогда при чем тут… – начала Катрин и запнулась.

– Люблю пошутить.

– Ах, вот как, – промямлила Катрин, которой намеки госпожи Ригер вовсе не показались смешными.

– Ну, не будьте же столь сверхчувствительны! – Госпожа Ригер закрыла авторучку, положила ее на стол и поблагодарила секретаршу. – Ну, вот и все. – Она поднялась. – Теперь можно идти на заседание. Вы уже виделись с шефом, госпожа Лессинг?

Встала и Катрин.

– Нет! – ответила она, а после короткой паузы спросила: – Надо было к нему зайти?

– Это зависит только от вас.

– Вы ведь работаете в редакции столько лет! Не можете ли вы посоветовать мне, как здесь надо держаться? Вы-то знаете, как полагается вести себя в этих стенах, а я нет.

– Ну, зачем же так робко? Как только начнете у нас работать, быстренько научитесь. Вы ведь возглавите отдел рукоделий, так?

– Откуда такие сведения?

– Сорока на хвосте принесла.

– Но это не так! Я не могу уехать из Гильдена.

– Вот как! Не можете? – Госпожа Ригер с издевкой усмехнулась. – Жаль. Это очень разочарует нашего дорогого Эрнста Клаазена.

Катрин и госпожа Ригер вошли в конференц-зал последними. Катрин села с госпожой Пёль – стул был зарезервирован именно для нее. Госпожа Ригер, как заместитель главного, села по левую руку от Эрнста Клаазена. Оба они кивали входящим в ответ на приветствия и улыбались так таинственно, словно на что-то намекали.

В редакции ежедневно назначалось два дежурных из числа руководителей отделов. Сегодня это были ответственный секретарь по макету и редактор по медицинским и техническим вопросам. Обе присутствовали на заседании. Здесь же были руководители отделов информации и сбыта, а всего в зале сидело десять человек. Они расположились за общим длинным столом с расставленными на нем пепельницами, стаканами, бутылками с водой и фруктовым соком.

Главный редактор открыл заседание. Предстояло обсудить в общих чертах содержание трех очередных номеров: «Либерта» выходила ежемесячно.

Дискуссия шла очень вяло, но потом, когда сцепились ответственный секретарь и заведующая отделом информации, обстановка очень накалилась.

Катрин сознательно держалась в тени, хотя охотно выступила бы за одну из сторон. Она, как и заведующая отделом информации, полагала, что оформление на страницах журнала цветных иллюстраций оставляло желать лучшего, можно было бы их подать ярче и остроумнее. Но конкретных предложений у нее не было, да и не хотелось вмешиваться в чужие функции, поэтому она держала язык за зубами.

Но уж когда разговор зашел о рукоделии, Катрин включилась в полной мере. Она открыла свою папку и пустила по рукам эскиз за эскизом, на которые – там, где это требовалось, – были наклеены образцы ниток и тканей. Было ясно, что не каждый эскиз встречает единодушное одобрение, но она этого и не ожидала. Во всяком случае, она выиграла неофициальное состязание с госпожой Пёль, у которой было куда меньше предложений.

– Поздравляю, – прошипела та сквозь искривившиеся от злости губы, – успех полный.

Катрин делала заметки на возвращавшихся к ней листах.

– Пожалуйста, не воспринимайте это в столь личном плане, госпожа Пёль.

– Отчего же?! Я так рада, что скоро разделаюсь со всей этой галиматьей!

– Могут услышать, – предостерегла ее Катрин.

– Да что я, не знаю что ли, что вы ждете не дождетесь, чтобы освободилось место!

Катрин отказалась от попытки разъяснить госпоже Пёль, что вовсе не собирается занимать ее место: личные усобицы во время заседания были уж совсем некстати. Поэтому Катрин снова сосредоточилась на выступлении главного редактора, который как раз в этот момент попросил высказывать предложения по тематике воспитательных и литературно-развлекательных материалов.