Нежное прикосновение

Анна приготовилась к резкому отпору, но когда взглянула ему в лицо… Он выглядел побитым, измученным. На щеках и подбородке появилась тень от щетины, в глазах — усталость.

— Только разрежьте нитки, и все… — Она подала ему маленькие ножницы и повернулась спиной.

Нитки легко подались. Анна крепко придерживала лиф, боясь, что он упадет.

— Спасибо… Спокойной ночи, — сказала она тихо.

— Анна…

Она повернулась к нему.

— Мы должны быть вежливы, — продолжил Стефен. — Ради спокойствия Рори…

В его голосе была только печаль. Анна почувствовала жалость к этому большому, сильному человеку. Но она не могла забыть всю жестокость его слов.

— Я никогда другой и не бываю, — сказала она негодующе и скрылась за занавеской.

Стефен лежал — сна ни в одном глазу, — заложив под голову руки, прислушиваясь к мерным, усыпляющим ударам машины. Он думал о Розе, которая никогда ему не перечила, которая ни разу даже на секунду не бросила ему вызов, и говорил себе, что он с ума сошел, связавшись с женщиной вроде Анны. Ему головой нужно было думать, а не позволять своему аппетиту самца взять над ним верх. Все, что он к ней чувствовал — это плотское вожделение, простое и откровенное. Лучше бы он держался своей главной цели — растить сына. Когда они доберутся до Нью-Йорка, он найдет себе набожную девушку и на ней женится. И она позаботится и о нем, и о Рори…

На рассвете он встал, надел боксерские трусы, рубашку и поднялся на палубу бегать. Тучи сгустились прошлой ночью, обложив небо. Сильный ветер, пахнущий морем, дул в лицо холодом. Судно «Мэри Дрю» ныряло и поднималось, заставляя его терять равновесие при беге.

Стефен начал свои три круга по палубе. Моряки, привыкшие к его ежедневной пробежке, поднимали руки в приветствии.

Пробежка была тяжелой. Стефен чувствовал тяжесть после бессонницы. Его охватила мучительная грусть. Казалось, что бег делает ее еще тяжелее; от ветра слезились глаза. Он то и дело вытирал колючие щеки и думал, как ему хотелось бы повидаться с Рори. Ему не хватало маленького паренька, глядящего на него широко раскрытыми от обожания глазами — так, будто его отец никогда не бывает не прав.

Их теперь только двое, думал Стефен. Отец и сын, оба истинные Флины. И нет Анны, только сделалась дыра там, где стояла в его жизни эта красивая женщина.

Замужем. Она была замужем все время. Боже мой, да одного этого хватит, чтобы мужик спятил!

Бедро напомнило о себе, когда Стефен второй раз обегал рубку, к трубе он уже шел. Он направлялся к палубным парусиновым стульям, когда увидел маленькую фигурку, прижавшуюся к двери мужской купальни.

Это был Рори, опустивший лицо на узел с одеждой в руках. Стефен посмотрел на сына, и нежность сжала его грудь. Всего одна ночь, а казалось, что Рори не было целую неделю.

Он приближался к мальчику, наслаждаясь тем, что видит его, и вспоминая утро, когда он впервые увидел парнишку в гостиной Пэдрейка. С первого мгновения он почувствовал к сыну сильнейшую нежность. Рори смотрел на него обожающими глазами, и Стефен почувствовал, что что-то в нем распахнулось навстречу ребенку. Что-то, о существовании которого Стефен даже не подозревал…

— Привет, дружище, — сказал он.

Рори поднял голову — лицо побледнело от недосыпа, — и Стефен получил то, в чем так нуждался — его улыбку.

— Привет, пап!

Стефен положил руку на шапку волос, подстриженных Анной. Груз отчаянья стал уменьшаться.

— Выглядишь так, будто тебе не удалось поспать.

— Анна говорит, что мне нужно помыться, прежде чем я лягу в постель. Она велела найти тебя, чтобы мы помылись вместе.

— Так она не спит? Рори кивнул:

— Она у меня искала вшей.

— И нашла?..

Рори согласно кивнул головой и широко зевнул:

— Я всю ночь не спал, там так шумно…

— Тебе станет значительно лучше, когда помоешься и вздремнешь.

В купальне было тепло, стоял пар, бак был полон горячей воды. Стефен разделся, помог снять одежду Рори и стал намыливать худенькое тело сына.

— В Нью-Йорке у меня мытье под душем, — сказал Стефен, окатывая Рори чистой водой. — Я его оборудовал в тренировочной комнате. Встанешь под ним, и вода польется прямо на тебя.

— Это ты сделал?! — Глаза у Рори расширились — бальзам на израненную душу Стефена. — И я тоже смогу обливаться?

— Конечно, а как же!

Рори выпустил воздух из груди, маленькие ребра опали.

— А много боксеров приходят к тебе в салун, пап?

— Там достаточно людно, но ходят не только боксеры, есть и джентльмены, которые хотят быть сильными.

Мальчик сжал свой тоненький бицепс, проверяя его силу.

— Анна останется с нами? — спросил Рори. Стефен остановился.

— Не думаю, дружище. Наверное, она от нас уйдет…

Рори посмотрел встревоженно:

— Но разве ты не сказал ей, что мы хотим жить с ней? Она тебя послушает, па, я знаю!

Стефен понял, что должен положить конец Рориным надеждам. Для мальчишки будет лучше начать усваивать, что его отец не может всякий раз мечты претворять в жизнь.

— Ее с нами не будет… Но мы отлично справимся и без нее…

— Но что же будет с ней? Она же одна и где она будет жить? А что, если появится кто-нибудь вроде Спинера?