Нежное создание 2 (СИ)

— «Пивную тарелку № 3» с рыбными крокетами. Вы только что смотрели на её содержимое.

— От пива, пожалуй, откажусь. Отменного вина испил бы, но не вижу его у вас, — бегло осматривал за спиной девушки полки с банками с чаем, сборами, сушёными травами, листьями и плодами.

— Если желаете, могу распорядиться составить тарелку по вашему желанию.

— Составьте, — улыбнулся мужчина открыто и дружелюбно.

— Ваши предпочтения в еде?

Ван дер Ваал сел на барный стул и облокотился о столешницу:

— На ваше усмотрение, госпожа Руз.

Ника отошла к двери в кухню в этот раз с отрытой верхней половиной и озвучила заказ Хенни. Вернулась за стойку. На другом её конце ближе к выходу три охмелевших громкоголосых господина обсуждали наладившуюся погоду и прибытие долгожданного корабля с нужным им грузом.

Госпожа Маргрит сидела в обществе свахи и других женщин. С повышенным интересом слушала одну из них.

Приглашённые насытились, успокоились, кто-то ушёл, и его место занял новый посетитель.

София лавировала между столами, убирая посуду и вытирая столы.

Лина стояла у половинчатой двери в ожидании исполнения заказа, чтобы передать его дочери хозяйки.

Питер ван дер Ваал повернул голову к камину, над которым висели картины Ники.

— Мне сказали, что их написали вы, — переводил взор с одного творения на другое. — Как вы их назвали?

— Никак, — девушка покачала головой и пожала плечами, делая очередную запись в толстой книге. — Картины и всё.

Мужчина задумчивым взором блуждал по деревянным полотнам:

— Не соглашусь с вами, госпожа Руз. Каждая вещь имеет своё название. Если бы вас попросили назвать их, как бы вы назвали?

— Ветер странствий, — не задумываясь, ответила она, всматриваясь в дело рук своих. Добавила: — Фантасмагория*.

— Как вы изволили сказать? — выпрямляясь, Ван дер Ваал качнулся на стуле.

В этот миг Нике показалось, что мужчина потерял равновесие, как недавно потерял его Ван дер Меер, и сейчас случится непоправимое — на глазах у всех нувориш сверзится со стула и станет посмешищем.

С небывалой скоростью девушка схватила его за отложную широкую манжету рукава полукафтана и потянула на себя. Прихваченное с тканью тончайшее кружево не выдержало, лопнув под пальцами.

По вопросительному взгляду Ван дер Ваала Ника поняла, что ошиблась — падать он не собирался. Поспешно отняла руку. Увидев разорванное кружево, покраснела до корней волос. Испытывая неловкость, тряхнула головой.

Один кончик шарфа, спрятанный под чалму, выскользнул и упал на грудь, угрожая разрушить кружевную конструкцию. Девушка подхватила конец шарфа, возвращая на место, заправляя под головной убор. Провела ладонями по пылающим щекам и повлажневшей шее:

— Простите. Показалось, что вы падаете.

— Я понял, — улыбнулся мужчина, следуя глазами за её руками. — Если бы подобное случилось, вы бы меня не удержали.

— Я бы попыталась, — в ответ улыбнулась Ника, бегло осматривая зал, заметил ли кто её оплошность.

Никто не заметил.

Наклонившись к брату, Виллемина слушала, что говорит Алан. Кэптен смотрел на шкаф-витрину, присматриваясь к кондитерским изделиям и напиткам с явным намерением предложить что-нибудь красавице-собеседнице за счёт заведения.

Ника отвела глаза.

— Вы сказали фантасмагория? — вернул её в действительность Ван дер Ваал. — Не совсем понял вас.

— Мои фантазии, — искала девушка на стойке куда-то закатившийся карандаш. — Точнее, нагромождение причудливых образов и видений.

Она не могла в точности описать, что изобразила на картинах. На них написано всё, что она испытывала в порыве творческого вдохновения.

Мысленно возведя барьер от отвлекающих звуков внешнего мира, уйдя в себя, слушала звенящую тишину.

Видела ночное небо, звёзды, млечный путь, переплетение диковинных цветов.

Смотрела на Землю чужими глазами, будто из космоса. Вон Европа, Аравийский полуостров, Северная Африка, Атлантический океан.

Помнила, как выглядит планета на карте мира. Её мира — потерянного и до слёз родного.

Смешивала краски, накладывала мазки, писала.

Могла написать всем понятный пейзаж с мельницей или модный в этом времени натюрморт с цветами и фруктами, но не написала.

Не предполагала, что кому-то будет интересно вникать в её фантазии?

Ошиблась.

Сидевший у стойки бара мужчина не ушёл ожидать заказ за свой столик, вёл с ней разговор, а она не знала, стоит ли продолжать его с тем, кто отнимает у неё надежду на счастье.

— Занимательные у вас фантазии, госпожа Руз, — усмехнулся Ван дер Ваал.

— А у вас? Какие фантазии у вас? — отзеркалила его насмешливый тон.

На его вопросительный взор, ответила:

— В каждой картине человек видит что-то своё, понятное ему одному. Что видите вы, глядя в ночное небо? Нет, не в небо, написанное на моих картинах, а в то, которое… — махнула ладонью в сторону окна.

— Лет двадцать не смотрел в ночное небо, — сдержанно рассмеялся нувориш.

Не найдя карандаш, Ника принялась протирать влажной тряпкой и без того чистую стойку: