Нежное свидание в Италии

Лайм посмотрел ей прямо в глаза, глубоко вздохнул и заявил:

– Я прошу тебя сыграть роль моей подруги.

Только светское воспитание не позволило Эйве бросить на стол нож и вилку. Возможно, Мейсон прав: этот человек точно не в себе. Псих, и нервный срыв здесь ни при чем.

– Что ты сказал?

– Прошу тебя имитировать наши отношения. – Спокойный голос как-то не соответствовал нелепости предложения. – Если только у тебя нет партнера? Я навел справки, но могу ошибаться.

На мгновение у Эйвы возникло желание солгать, но это было против ее правил.

– Нет, в настоящий момент я одна. – Она не уточнила, что одинока уже четыре года, с тех пор как Ник – единственное серьезное увлечение – бросил ее.

Ник Абингворт был продюсером – красивым, обаятельным, харизматичным. Они встретились в дни модельной карьеры Эйвы. Ей казалось, что за красивым фасадом она найдет хорошего человека и лелеяла мечты о счастливом будущем. Эйва забыла урок, который преподали родители: любовь Карен Кассевети превратилась в наваждение, а Джеймс предпочел деньги и связи Карен настоящему чувству и бросил первую семью. Эйва не сомневалась, что они с Ником другие, но ошиблась. После первого инфаркта отца ей пришлось оставить модельный бизнес и уйти работать в «Дольче». Тут Ник показал истинное лицо, ведь Эйва уже не блистала на подиуме. Он просто исчез из ее жизни, заявив напоследок, что она не соответствует его идеалу. Эйва осталась одна и не собиралась ничего менять в жизни.

– Меня не интересуют отношения, какие бы то ни были, – решительно заявила она.

– Представь, что это розыгрыш с целью показать всем, что я пережил смерть жены.

Разве? Она чуть было не спросила вслух. Он не встречался ни с кем уже пять лет! Впрочем, это не ее дело. Главное, что план – чистое безумие.

– Не сработает. Думаешь, ЭйДжей не заподозрит обман, учитывая время нашего знакомства?

– Возможно, но он вряд ли поверит, что я уговорил или подкупил Эйву Кассевети сыграть роль. С чего бы вдруг?

– Вот именно. С чего бы?

– Потому что ты хотела загладить вину своего отца. Это реальный шанс. В этом есть некая ирония: Кассевети помогает Рурку реализовать бизнес-план.

В точку! Эйва поборола приступ паники. Инстинкт говорил, что это плохая затея. Лайм Рурк подавлял ее: слишком привлекателен, харизматичен. А тут еще гормоны…

– Понимаю. Но план очень рискован. Мало шансов, что он сработает. Как ты это представляешь?

– Мы имитируем отношения, ужинаем вместе в ресторанах, иногда даем интервью, посещаем публичные мероприятия, создаем для меня позитивный имидж. Так или иначе, твои связи, статус и положение в обществе произведут впечатление.

Эйва почувствовала укол обиды. Лайму Рурку нужна не сама она, а лишь ее социальный статус: знаменитость, модель, бизнес-леди. Она тряхнула головой. Нельзя быть такой идиоткой. С чего бы вдруг его заинтересовала лично Эйва Кассевети?

– Все не так просто. В настоящее время меня считают пустоголовой аристократкой, не способной управлять собственной компанией. Даже отец не доверял мне, судя по завещанию. Я скорее стану обузой.

Несколько мгновений он размышлял над ее словами, постукивая пальцами по белоснежной скатерти.

– Нет, не думаю. Возможно, ты даже выиграешь.

– Как?

– Это отвлечет людей от твоих проблем с компанией.

– Ха-ха! Они решат, что я флиртую, пока мой бизнес тонет.

– Не обязательно, – улыбнулся Лайм. – Если мы правильно поведем игру, ты сможешь дать несколько интервью и объяснить свою позицию.

– Слишком большой риск, – упрямо заявила Эйва, оценивая Лайма как очень опасного, настойчивого, решительного союзника. Она всегда избегала таких людей. – Мы практически незнакомы, более того, наша история сделала нас врагами. Мы не справимся.

Его губы дрогнули.

– Ищешь повод отказаться? Кстати, об истории. Две недели назад ты говорила, что хотела бы извиниться за отца. Даю тебе такую возможность. Выбор за тобой.

Что делать? Она вспомнила слова Лайма: «Ничто не может оправдать предательство. Мой отец был обманут и сломлен, горечь отравила его жизнь: он начал пить, потерял работу, погиб. В том, что случилось, виноват твой отец». Но ведь трагедия отца могла сломать и жизнь Лайма. В ней шла внутренняя борьба – желание поступить правильно и страх за себя. Но дело не в ней. Если она откажется, то не выполнит волю отца и не простит этого себе. Выбора не было.

– Ладно. Согласна. Я в игре, – сказала Эйва и ущипнула себя под столом, убедиться, что это не сон.

– Отлично, – с удовлетворением и благодарностью произнес Лайм. – Поднимем тост за нас.

– За нас, – подняла бокал Эйва, одарив его фирменной сияющей улыбкой. – Понимаю, почему выбор пал на этот ресторан. Нас должны увидеть здесь вместе и донести ЭйДжею.

– Не только ЭйДжею. Здесь часто бывают мои клиенты из бывших военных или связанных с военными. Это должно нам помочь.

Эйва пыталась осмыслить и смириться с тем, на что согласилась. Лайм улыбнулся ей, и она почувствовала, как потеплело на душе.

– Следующие три месяца будут не самыми легкими, – добавил он.

– Три месяца? – Эйва уронила вилку. – Это же четверть года. Три недели будет достаточно.