Нежность

В июне 1950 года Серова перешла из «Ленкома» в Малый театр. Поступить так ей посоветовал Симонов, который собирался отдать в Малый свою новую пьесу, в которой его жена должна была играть главную роль. Но пьесу в театре не приняли, и Серовой пришлось довольствоваться более скромной ролью в другом спектакле. В Малом театре актриса долго не задержалась, причем ушла со скандалом. Как-то вечером выпила с приятелем, Павлом Шпрингфельдом, и отказалась приехать на вечерний спектакль. По этому поводу в Малом созвали собрание, на котором было принято решение Серову уволить. Когда Валентина это услышала, она упала в обморок. Домой ее, завернув в норковую шубу, увез Симонов. На дворе стоял конец января 1952 года.

После этого случая Серова сильно запила. Симонов, как мог, пытался спасти жену, но у него ничего не получалось. Болезнь пустила корни слишком глубоко. Не спасли Серову даже перевод в другой театр – имени Моссовета – и постановка специально для нее пьесы «История одной любви», в которой она впервые играла в «Ленкоме» 16 лет назад. Но, увы, нынешняя Серова была уже другой: та, ранняя, была молодой и обаятельной, эта – бледной, с отекшим лицом.

В 1955 году сын Серовой угодил в трудовой исправительный интернат под Нижним Тагилом. Все к тому и шло: Анатолий с 12 лет стал выпивать, водился преимущественно с хулиганами. Те его обожали, поскольку мальчик всегда был при деньгах и частенько кормил их за свой счет. Делал он это оригинально. У них на даче в Переделкине родители по выходным собирали шумные компании, которые гуляли всю ночь. Потом всей гурьбой взрослые уезжали догуливать в Москву. Так вот Анатолий дожидался этого момента, потом созывал своих приятелей из близлежащих дач, и они доедали и допивали все, что оставалось на столах (а оставалось там, как правило, много). После одной из таких попоек ребята подожгли чью-то дачу. После этого случая родители отправили Анатолия в интернат, думая, что там парня исправят.

Спустя примерно год после отъезда Анатолия в Нижний Тагил, в 56-м, Симонов ушел от Серовой. Н. Пушнова пишет: «Связь с Серовой становилась для него тягостно-неуместной. Человеку его ранга невозможно оставаться с такой женщиной. Невостребованная, никому, по сути, уже не нужна стареющая актриса. Это было непрестижно в тех кругах, в которых он вращался. Тем более что от прежней красоты жены оставалось все меньше. Время от времени красивая в прошлом женщина уступала место обычной тетке, вульгарной и малосимпатичной. И это было безобразнее обыкновенного и естественного старения. Шло уже явное самоуничтожение, и звалось оно алкоголизмом…»

Новой возлюбленной Симонова стала Лариса Жадова (вдова поэта Семена Гудзенко), с которой он познакомился во время отдыха в Кисловодске. Вскоре Лариса забеременела, и Симонов принял решение уйти к ней.

Узнав об этом, Серова попыталась выброситься из окна. Ее спасла подруга, Елизавета Конищева, вовремя схватив за руки. Успокоившись, Серова прекратила с Симоновым всякие отношения. Развода не давала долго. Когда получала повестки в суд, рвала их и приговаривала: «Блядуй сколько влезет, а развода не получишь!» Однако в конце концов Симонов своего добился: 28 января 1957 года суд все-таки развел его с Серовой. Спустя несколько месяцев Лариса Жадова родила дочку Александру.

Когда Серова окончательно поняла, что Симонов больше не вернется, она простила его. И разрешила встречаться с дочерью. 1 сентября 1957 года родители сообща отвели девочку в первый класс.

К тому времени Серова с дочерью и сыном (Анатолий уже вернулся из интерната) продолжали жить на улице Горького, а Симонов уехал на дачу к новой жене. Больше всего хлопот Валентине доставлял сын. Интернат его не исправил, наоборот, сделал еще более неуправляемым. Однажды юноша собрал во дворе мальчишек и, указывая на мамин «Виллис», за-явил: «Это моя машина – что хочу, то с ней и сделаю». – «Врешь!» – не поверили пацаны. Тогда Анатолий взял в руки железную трубу и стал крушить автомобиль. После этого машину пришлось продать. А когда актриса угодила в больницу, сын продал из дома много вещей: холодильник, ковры и др.

В начале 1959 года на Серову обрушилась новая беда: ее мать забрала у нее дочку Машу. Поступок вполне объяснимый, особенно если учитывать, что творилось тогда в квартире Серовой на улице Горького. В свое время мать хотела забрать у Валентины и сына, даже судилась с ней из-за него, но тогда суд взял сторону матери. К чему это привело – известно. Поэтому, забирая к себе внучку, Клавдия Половикова мечтала спасти хотя бы ее. Ведь после развода с Симоновым Серова стала пить еще сильнее. Из «Моссовета» она перевелась в Ногинский драмтеатр, где часто выходила на сцену в нетрезвом виде. Зрители смеялись над ней, а ей было все равно.