Нежность

Получалось так: я живу с человеком, которого жалею, но не люблю, и с человеком, которого люблю, но не могу пожалеть, то есть проявить все качества жены, хозяйки, подруги. И я все силы тратила лишь на то, чтобы облегчить страдания Рапопорту…

А Воинов в это время берет чемодан, укладывает вещи, плачет вместе с женой и дочкой, а затем с этим чемоданом уходит в какую-то замызганную чужую комнату в коммунальной квартире где-то за Казанским вокзалом.

Я бегала в эту его комнату (по-прежнему тайно), таскала еду, что-то готовила, убегала обратно. Но он меня не отпускал, были жуткие скандалы.

Помню одну встречу Нового года. Я прибежала к Воинову, в эту комнатушку. Он уже успел принять изрядную дозу. И я – вот она, женская изворотливость! – перевела будильник на два часа вперед, чтобы встретить Новый год с Константином Наумовичем. Я хотела, чтобы он не чувствовал себя одиноким в такую ночь, но хотела успеть и к Рапопорту. И потом бежала к мужу, высунув язык, и тоже поздравляла его с праздником…»

Отмечу, что параллельно с этим романом Смирнова крутила еще один – с новым режиссером Театра-студии киноактера Львом Рудником, которого Сергей Герасимов специально пригласил из Ленинграда (он до Г. Товстоногова возглавлял БДТ), чтобы тот поднял Театр киноактера «из руин».

За Рудником тянулся из самых разных уголков страны длинный шлейф невероятных любовных приключений. Не стала исключением в этом отношении и Москва. Смирнова признавалась, что это был самый бурный и громкий из всех ее многочисленных романов. Слухи о нем распространились далеко за пределы театра. Узнал о нем и Рапопорт. Он, естественно, провел с женой разъяснительную беседу, но та его, конечно же, не послушала. В итоге Рапопорт уехал в Ленинград, а Лидия продолжала встречаться с Рудником.

Самое интересное, что тот, помимо Смирновой, умудрился одновременно иметь еще нескольких любовниц. В конце концов дело дошло до ЦК КПСС, и было принято решение исключить Рудника из партийных рядов за моральное разложение. Смирнова по мере сил пыталась спасти любимого от столь сурового наказания, даже обивала пороги многих высоких кабинетов, но… безуспешно.

Когда Рудника выслали из Москвы в Ростов (он возглавил там местный драмтеатр), Смирнова в эту «ссылку» отправилась с ним. Однако ни к чему хорошему это не привело. Несмотря на то что Рудник у тела своей умершей матери поклялся жениться на Смирновой, он эту клятву нарушил – увлекся очередной молоденькой актриской. Узнав об этом, Лидия приняла единственно правильное решение – вычеркнула его из своей жизни. Рассказывает она сама:

«Я осталась без Рудника, одна. И тут мне стало по-настоящему плохо, невыносимо. А в театре меня продолжали травить и ненавидеть. Все хотели, чтобы именно Рудник опять возглавил труппу.

А я вернулась к Рапопорту. Я приехала к нему в Ленинград как побитая собака, не любя его, но мне было так страшно одной! Он меня принял и никогда в жизни не произносил при мне фамилию Рудника, вообще на эту тему на заговаривал. Я переступила порог, и на этом все закончилось. Он так заботился обо мне! Присылал посылки с юга, где отдыхал с Герасимовым и Макаровой, прислал даже телеграмму: «Не ешь орехи зубами». Он был удивительный человек! Такой страдалец…»

В 60-е годы произошел один случай, когда у Смирновой появилась надежда, что ее первый муж, Сергей Добрушин, жив. Однажды Лидия давала концерт в Доме журналистов. В перерыве за кулисы пришла женщина, с которой она когда-то виделась, но так давно, что не запомнила ни имени ее, ни фамилии. И вот эта женщина внезапно сообщает, что недавно видела на Арбате мужа актрисы Сергея. «Этого не может быть, он же погиб!» – воскликнула Смирнова. «Да нет же, это был он, – продолжала уверять ее посетительница. – Я его даже спросила: «Как Лида? Она стала такой знаменитой!» А он ничего не ответил.

Смирнова была в шоке. Она вспомнила, что перед отправкой на фронт Сергей действительно сказал ей: «Если со мной что-то случится, если я стану калекой или буду тяжело ранен, я к тебе не вернусь». Поэтому к словам женщины отнеслась с полной серьезностью: попросила ту никуда не уходить и обязательно дождаться конца концерта. Но увы, женщина не дождалась. Смирнова обежала весь Домжур, но таинственной посетительницы так и не обнаружила…