Нежность и ненависть

Последний год я изучаю корейский язык. После того, как Джэ поговорил со своим отцом и сказал ему, что мы соединены, он забронировал первый же рейс в Англию, чтобы встретиться со мной. Все было на удивление очень серьезно, и с ним приехала сестра. Джэ никогда раньше не встречал никого из семьи со стороны отца. Она была милой. Много плакала и обнимала его, но говорила только по-корейски. Мне было неловко, что я не мог поговорить с ней напрямую.

Они планируют навестить нас здесь, в Японии, после Нового года, так что на этот раз я буду готов.

– Ne, goenchanayo. Abeoji kimchiga deo masijyo. – Он закатывает глаза, прежде чем провести ладонью по лицу. Джэ говорит ему, что у него уже будет готова новогодняя еда, но его отец настаивает на том, что его кимчи вкуснее, чем у Джэ. Мой супруг уступает.

– Algesseoyo. Abeojikkeseo banchaneul deo mandeuleo juseyo. Abeoji, gomawoyo. Najunge malsseum deulikkeyo… Annyeonghi gyeseyo. – Хмурясь, он вешает трубку. – Я думаю, что мой кимчи лучше. Откровенно говоря, он использует слишком много чеснока.

– Ты собираешься сказать ему об этом?

Джэ смеется, отбрасывая свой телефон на маленький диван прямо под окном.

– Нет. Если ему хочется взять в самолет кимчи, это его право. Я не парюсь по этому поводу. – Он все еще смотрит в окно, его глаза широко раскрыты от удивления. – Снег идет.

– Он до утра должен идти, – отвечаю я, держа зубами две булавки. Ужасная привычка класть эти чертовы штуки в рот. Я придвигаюсь к нему, сидя на своем маленьком табурете на колесиках, затем выпрямляюсь, чтобы поправить его ремень.

– Самолет Сайруса приземлился?

Джэ фыркает.

– Да. Он и Сара прекрасно добрались.

Я останавливаюсь, вытаскиваю булавки изо рта и смотрю на него снизу вверх.

– Чего-чего? Что случилось с Бенджамином?

– Они расстались на прошлой неделе снова. Это девушка из его офиса, которая ему вроде как нравится. Он просто разбирается в себе, что нормально, но я был бы признателен, если бы он не менял партнеров как перчатки. Мне очень нравился Бенджамин.

– Он сказал ей, что мы все вампиры?

– Да. – Джэ хмурится. – Она «в восторге» от этого.

– О Боже…

– Я заехал в поместье Курашики, чтобы занести бумаги для второго этапа суррогатного материнства. Селлина и Джованни были там.

– Да ну? – Говорю я, прежде чем засунуть булавку обратно в рот.

Джэ кивает.

– У нее такой круглый живот. Она сказала, что у них будет двойня.

– Dios mío. Сразу два отпрыска Джованни.

Он смеется.

– Верно. Бедная женщина. – Он делает вдох, и я слышу улыбку и глубокое удовлетворение в его голосе. – Это будет мое первое посещение храма Нами. Так здорово… – Глядя на снег, он рассеянно запускает пальцы в мои волосы и поглаживает голову.

Община и семья – то, в чем Джэ действительно нуждался. Ему нужно было почувствовать себя частью чего-то стабильного и принадлежащего чему-то. Чистокровные изначально созданы для того, чтобы их окружали другие вампиры. Их предназначение и право по рождению – служить эпицентром разнообразного и плотного круга.

Но Джэ был подавленным чистокровным, который вынужден был оставаться в одиночестве на протяжении всей своей жизни. Его мать умирает, отец уходит, а затем он остается ни с чем, кроме серии черствых встреч с вампирами низкого уровня и токсичной дружбы с человеком, у которого множество собственных проблем. Неудивительно, что у него были проблемы с тревогой и самооценкой.

Ему нравится жить здесь. Он говорит мне об этом довольно часто, и даже если бы не говорил, это очевидно. Он по-прежнему посещает психотерапевта в Осаке, но только раз в месяц. Между работой и программой суррогатного материнства, учебой с Харукой, частыми визитами его отца и заигрываниями со мной, он довольно занят. Тем не менее, он считает важным проводить некоторые психические и эмоциональные проверки.

Вот почему я люблю его. Этого вампира, у которого все еще очень человеческое мышление. Он странно, удивительно совершенен, во всяком случае, для меня. Я люблю его скромность и доброту, его уникальную точку зрения, внимание к другим и причудливую осознанность. Я не люблю, когда его мучает стыд или неуверенность в себе, но со временем это случается все реже и реже. Он постоянно растет и меняется, и я замечаю, что я тоже.

Сегодня канун Нового года. Мы все вместе отправляемся в небольшой местный храм – я, Джэ, Одри, Сайрус и Сара (очевидно), Нино, Харука и Нами, Селлина и Джованни, Сора, Косукэ и близнецы. Асао и Сидни остаются дома, чтобы приготовить еду и напитки к нашему возвращению (а зная Асао, он, вероятно, не отказывает себе и в дегустации).

Мы все отлично провели время вместе в течение недели, которую пробыли в Милане после свадьбы Селлины и Джованни. Все время пытались запланировать еще одну встречу, но было трудно совместить наши графики. Наконец-то мы здесь и подумываем сделать это новогодней традицией – начнем в этом году в Японии, а в следующем, возможно, снова отправимся в Англию или Италию. Селлина уже упоминала, что мы можем остановиться в доме ее тети недалеко от пляжа в Занзибаре, Танзания.