Нежность и ненависть

Я иду домой и переодеваюсь перед поездкой до Курашики. У меня с собой кожаный рюкзак с зубной щеткой и сменной одеждой, потому что завтра выходной, и меня пригласили остаться на ночь. На мне еще один купленный с манекена наряд, но базовый. Простой серый джемпер и джинсы. Кроссовки на манекене были броскими (ярко-красные, холщовые), поэтому я выбрал такую же пару, но белого цвета. Консультант в магазине сказал, что такое сочение выглядит хорошо.

Мастерская Джуничи находится в историческом квартале в центре города Курашики. Я люблю гулять по этому району. Он такой необычный и живописный. Когда я дергаю дверь, раздается тихий перезвон колокольчика. Помещение его мастерской современное и чистое, светлое. Стены голубовато-серого цвета, белая мебель и светильник в стиле модерн, свисающий с потолка, похожий на птичье гнездо.

– Джэ?

– Ага. – Я слышу, как он зовет меня по имени откуда-то из глубины помещения и иду к нему по узкому коридору. На стенах висят его фотографии с известными людьми, помещенные в стильные рамки. Некоторых я узнаю, некоторых – нет. Там же в рамке висит обложка глянцевого журнала с его изображением. Три обложки… пять.

– Привет, солнышко.

Джун стоит возле белого стола и, улыбаясь, раскладывает всякие безделушки. Его золотисто-коричневая кожа сияет.

– Приветик. – Сегодня он менее броский, в простом темно-зеленом джемпере и светлых рваных джинсах, как будто на него набросилась злая кошка. Наверно, это модно? Он все еще носит бороду.

Я подхожу к нему, он прекращает свои дела и поворачивается ко мне лицом, берет меня за подбородок своими пальцами, поднимает мою голову и наклоняется ко мне. Я рефлекторно открываю рот. Это нелепо, но каждый раз у него невероятный вкус. Что-то в нем меня очень успокаивает. Знакомый в каком-то нелогичном смысле – как будто я знаю его или какую-то его сторону очень глубоко. Он вздыхает в поцелуе, как будто мой вкус так же хорош для него. Я надеюсь, что так и есть.

Когда он отстраняется, то все еще держит меня за подбородок и моргает своими чернющими глазами.

– Кто тебя одел?

Я фыркаю от смеха.

– Я.

– Твоя одежда изменилась с первых недель нашего общения. Ты стараешься для меня?

Я вырываю лицо из его хватки.

– Не говори так. Мне неловко. – Он хватает меня за запястье и снова притягивает к себе. Когда снова оказываюсь рядом, он обнимает меня за талию.

– Мне нравится, – говорит он. – Это очаровательно.

– Я не чертов кролик, – говорю я, засовывая пальцы под его джемпер. У него короткие, шелковисто-кудрявые волосы вокруг тугого пупка, и мне вдруг очень хочется коснуться их кончиками пальцев. Я отвлекаюсь от своей задачи, когда он скользит руками вниз к моей заднице и прижимает меня к себе.

– Ты уверен? – Он выдыхает смешок, наклоняясь к моему уху и целуя его. Боже… Возможно, я и есть кролик, потому что я мог бы трахнуть его прямо здесь. Я мог бы трахнуть его на каждой поверхности в этой комнате, если бы он мне позволил. Никакого ужина. Просто секс в его студии.

Он прижимается лицом ко мне и делает эту штуку с носами, которую я люблю. Становится жарко, когда его руки обхватывают меня и прижимают ближе, он собирается снова меня поцеловать, но над входной дверью раздается звон колокольчика. Он замирает и вытягивает шею, как жираф, почуявший опасность.

– Проклятье, – выдыхает он, затем отпускает меня и идет к комнатке, похожей на очень большую гардеробную.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Такаяма Джуничи?

У входа раздается голос молодого человека. Великолепно. Когда обладатель голоса проходит в дверь, он оказывается не совсем таким, как я ожидал. Это вампир, и его волосы (думаю, это «он». Или она?) цвета платины, зачесаны назад в длинный густой хвост. Бледное лицо вампира узкое и острое, как карикатура на полумесяц, а одежда выглядит дорогой, но безвкусной. Слишком много узоров.

Молодой вампир смотрит на меня кроваво-красными глазами. Без предупреждения это существо открывает рот и шипит на меня, слегка согнув ноги в коленях и поднимая руки вверх, словно лапы. Я делаю шаг назад, потому что мне кажется, что он вот-вот превратится в какого-то кота. Не думаю, что вампиры способны на такое, но в этом мире существует много вещей, которых я не понимаю.

Явно рассерженный, Джуничи выглядывает из гардеробной:

– Т-ты только что зашипел на него? Что, черт возьми, с тобой не так?

– Что это? – говорит кот-вампир, кружа вокруг меня. Я искренне пугаюсь, поэтому делаю еще один шаг назад. – Он человек или вампир? Я не могу понять!

Джуничи какое-то время колеблется, глядя на меня, как будто обдумывает вопрос. Он качает головой.

– Хисаки, встань прямо и перестань вести себя как придурок. Ты сейчас ведешь себя чертовски грубо.

Ах. Это Хисаки… Он выполняет команду и встает прямо, но указывает на меня так, словно мы ссоримся, глядя на Джуничи.

– Почему он так пахнет? От него разит двусмысленностью и замешательством. Я все время нахожусь рядом с людьми, и у них очень отчетливый запах, но его запах не совсем человеческий, и не совсем вампирский…

Хисаки откидывает голову назад, раскачивая хвостом и прищуриваясь.