Нежность и ненависть

Нино приподнимает бровь в лукавой ухмылке.

– Что ж…

– Ладно, герой-любовник. – Улыбаюсь я. – Никто не хочет слушать, как ты хвастаешься тем, что пьешь древнюю чистую кровь. – Нино ухмыляется и делает еще один глоток из своего бокала. Я поворачиваюсь к Соре. – Где муженек?

Сора машет свободной рукой в сторону общей зоны:

– Там.

– Как дела в больнице? – спрашивает Нино.

– Много работы… особенно на этой неделе, с попытками перенести приемы и согласовать другой план кормления. Низкоуровневые любят доктора Джэ. Он в порядке? Он с вами не связывался?

Она смотрит на меня, склонив голову. Эта неделя была безумной, но теперь, когда я думаю об этом…

– Нет. Со… вторника? – говорю я. – А что? Вы о нем ничего не слышали?

– Нет, с утра среды. Он не появлялся вчера и сегодня, что на него совсем не похоже. Вчера весь день пыталась до него дозвониться и написать, но он мне не отвечает. Если он с вами тоже не связывался, стоит ли нам его проведать? Не думаю, что у него здесь есть друзья…

– Мы должны съездить к нему, – вмешивается Нино, нахмурив брови. – Джэ сказал, что никогда раньше не болел. Почему заболел сейчас?

Я вскидываю запястье и смотрю на часы. Если я успею на следующий поезд, то буду там через сорок пять минут. Черт подери. Почему я нервничаю из-за этого?

– Он пришел в понедельник и выглядел изможденным и бледным, – говорит Сора. – Серым.

Я вздыхаю, отставляя свой напиток на круглый высокий столик.

– Я пойду сейчас.

– Я пойду с тобой, – вызывается Нино. – Дай только предупредить Хару. В последнее время он увлечен доктором, но сейчас он точно не может уйти. А вот я, наверное, смогу улизнуть. – Нино направляется к своему супругу, стоящему в толпе вампиров, включая жениха и невесту.

Я тяжело выдыхаю и провожу пальцами по макушке. Мое горло сжимается, а сердце бешено колотится. Боже, я надеюсь, что он просто отсыпается от какой-то человеческой болезни. У меня еще не было возможности поговорить с Харукой и сказать ему, что я покормился от Джэ.

Сора поворачивается ко мне, ухмыляясь:

– Последние несколько недель поведение Джэ стало ярче. Веселый и гораздо более расслабленный. Уверена, он будет рад, если директор больницы лично его проведает…

Я хмурюсь.

– Сора, о чем ты?

Она пожимает плечами.

– Это просто интересно. Годами вампиры нашей аристократии пытались выяснить, почему ты не связан с Реном. Я не любительница сплетен, но мне кажется, у меня есть ответ. Рен знает, что ты предпочитаешь людей?

Я выпрямляю спину и поднимаю бровь.

– Рен живет в своем собственном мире и его мало волнует, что нравится или не нравится другим вампирам.

Сора смеется, поднося бокал с вином к губам.

– Он тот еще фрукт, это точно.

Когда Нино проходит сквозь толпу и направляется к нам, он говорит мне, что готов, и мы уходим. К тому времени, как мы добираемся до квартиры Джэ в Химэдзи, уже восемь часов, и на фоне темнеющего горизонта все еще видны пятна оранжевого солнечного света.

Мы стучим, затем ждем. Ответа нет.

Снова стучим.

Ничего.

Черт.

– Черт. – Я провожу пальцами по голове, пока Нино стучит в третий раз. Когда нас встречает та же глухая тишина, он поворачивается ко мне.

– Думаю, я смогу открыть дверь… – Он сосредотачивается на ручке. – Но мне никогда не давали разрешения войти в квартиру. А тебе?

– Да, – выдыхаю я. – Если ты откроешь, я смогу войти.

Нино делает шаг вперед и прижимает кончики пальцев к механизму замка. Он закрывает глаза, и я чувствую, как от его тела медленно исходит гул пикантной чистокровной энергии. Она теплая и кажется почти… газированной? Успокаивающие, покалывающие пузырьки на моей коже. Он открывает глаза, и они светятся. Цвет похож на абрикос. Я слышу громкий щелчок. Он крутит ручку, тянет, и дверь перед ним открывается.

– Впечатляет. – Я улыбаюсь, на мгновение отвлекаясь на сосредоточенность и силу, которую он только что продемонстрировал.

Он, смеясь, ухмыляется.

– Если бы ты знал, сколько вещей я уничтожил, чтобы достичь этого, ты бы не был так впечатлен.

Мы оба заглядываем внутрь, в квартире темно. Нас обоих одновременно охватывает зловоние, потому что мы оба от него шарахаемся. Пахнет затхлостью и чем-то разлагающимся. Я трясу головой, начиная по-настоящему паниковать.

– Чееерт.

– Может быть, он мертв? – Глаза Нино широко открыты, его голос выше обычного. – Я даже не подумал об этом.

Я хмурюсь.

– Не помогает. – Мы вдвоем: два взрослых вампира, которые психуют и брезгуют на пороге человеческого дома. Какая от нас польза? – Дерьмо. – Я переступаю порог и прохожу прямо в главную комнату, где кухонное пространство перетекает в гостиную. Ничего такого. Кроме вазы с увядающими стрелициями и множества пустых бутылок из-под воды на столе, на полу, на стойке. Как будто человек умирал от жажды.

Нино стоит в дверях позади меня.

– Я открою окна снаружи? Проветрить?

– Спасибо, Нино. – Я оглядываюсь через плечо, и его глаза снова загораются. Он поднимает руку, щелкает пальцами, и замок на окне рядом с главной комнатой с треском ломается.