Нежность и ненависть

Эти двое так сильно влюблены друг в друга, что иногда, мне кажется, я должен отвести взгляд, чтобы дать им возможность побыть наедине. Даже представить себе не могу, чтобы у меня был парень, и я чувствовал себя так же – абсолютно комфортно и беззаботно. Мир, в котором я живу, не позволяет мне этого.

– Сора сказала, что вы хотели поговорить со мной о чем-то?

Яркие глаза Нино направлены на супруга. Он слегка сжимает его ладонь, их переплетенные руки лежат на коленях Харуки, и тот переводит дыхание.

– Мы заинтересованы в расширении нашей семьи в будущем, поэтому нам было интересно, знаете ли вы что-нибудь о…

– Суррогатах. – Улыбнувшись, охаю я. – Как… Кто-то сказал вам, что я хочу это сделать? Подождите, не может быть… Я ведь никому здесь об этом не говорил.

Они оба хлопают глазами, как будто я сошел с ума.

– Прошу прощения. Я… Я думал об этой теме какое-то время. Учитывая неуклонное сокращение популяции чистокровных вампиров.

Харука кивает:

– Да. Этот вопрос вызывает беспокойство в нашей культуре. Хотя недавнее открытие населения Сокотры успокоило массы.

– Верно, – подтверждаю я. Новости о чистокровных вампирах Сокотры в последнее время освещались во всех крупных человеческих СМИ. Оказалось, что в мире больше чистокровных, чем мы изначально предполагали, но все же это открытие – временное решение более серьезной и глубокой проблемы.

– Я… я подумал, что, если бы у нас была надежная программа суррогатного материнства… и, возможно, база данных заинтересованных доноров и носителей, это помогло бы решить вопрос с населением. Однополым парам вампиров чрезвычайно сложно и долго искать подходящие пары самостоятельно. В человеческой культуре таких программ становится все больше и больше. Они очень успешны.

– Есть ли в настоящее время где-нибудь такая программа для вампиров? – спрашивает Харука.

– К сожалению, нет, насколько мне известно. Это пока только моя идея. Мне не хватает ресурсов… контактов и финансирования. Я думал о том, чтобы составить заявку, но я не проработал здесь и шести месяцев. – Нужны новая база данных для ведения подробного учета биологии вампиров, характеристики ранговых вампиров. А это, в свою очередь, создает дополнительные уровни конфиденциальности и культурные последствия. Ни один ранговый вампир не станет добровольно передавать свою биологическую информацию какому-то странному человеческому врачу.

Но если бы это был чистокровный вампир, работающий с такой базой данных? Если бы это были Харука и Нино? Другие вампиры абсолютно точно передали бы им такие сведения. Не было бы никаких сомнений в готовности рангового вампира участвовать в процессе.

– Может быть, мы могли бы помочь? – спрашивает Нино, затем смотрит на своего супруга. – Ты так много времени проводишь дома, Хару.

Нино сказал последнюю фразу на английском. Это еще одна забавная вещь. Когда они говорят друг с другом, они всегда используют английский. В остальном – японский. Неужели они думают, что я не говорю по-английски?

– Любимый, этой программы не существует, – возражает Харука. – Я не могу помочь с тем, что еще не было создано. Должно быть письменное заявление, представленное совету больницы. Это первый шаг.

Нино поворачивается ко мне и снова переходит на японский:

– Если вы напишете предложение, и его одобрят, в таком случае мы сможем вам помочь. Вам будет трудно заставить других вампиров подчиниться, но они сделают это для нас.

Я киваю, волнение бурлит в груди. Я думал об этом годами. Это было бы блестяще, и я мог бы узнать больше о биологии вампиров и стать еще лучше в своем ремесле. Сколько времени мне потребуется, чтобы написать заявление? С чего бы я вообще начал? Кому бы я его предоставил? Начальнику отдела? Членам совета директоров? Гендиректору…

– Теперь я весь внимание… – Харука говорит на английском, его глубокий, бархатистый голос ровный и спокойный. – В его природе бесспорно есть что-то вампирское.

– Я подумал о том же, – соглашается Нино, щурясь. – Но почему? Вы человек, верно?

Их совиные глаза устремлены на меня. Я смотрю в ответ, совершенно сбитый с толку. Они знают, что я владею английским или нет? Должен ли я ответить? Конечно, я человек.

Раздается стук в дверь. В кабинет заглядывает Сора:

– Твоя следующая пациентка только что пришла. Она в приемной.

– Да, спасибо, Сора. – Проклятье. Как бы мне хотелось поговорить с ними об этом побольше и уточнить детали. – Я начну работу над предложением, но будут некоторые тонкости, которые я… Будет нелегко организовать и разобраться в этом самостоятельно. Не могу сказать, сколько времени у меня на это уйдет.

Нино улыбается.

– Хару может помочь. – Удивленные глаза Харуки расширяются, он смотрит на супруга, а тот продолжает. – В последнее время он не занят, так что для него это не проблема. Я тоже помогу, чем смогу. Но он историк, а историки в нашей культуре имеют массу связей и информации.

Я смотрю на Харуку, пытаясь не выглядеть слишком восторженно.

– Это было бы здорово, но… вы не против, Харука?

Он кивает, его самообладание восстановилось.