Нежность и ненависть

– Иди ко мне, – говорю я, улыбаясь ему, когда он поднимается на колени. Я кладу его руку себе на плечо, как будто мы танцуем, подталкивая его к себе на колени. Теперь он это понимает и забирается на мои сложенные ноги. Я держу его за талию, пока он кладет руки мне на плечи, чтобы опереться.

Вскоре он оказывается лицом ко мне, а его ноги широко раздвинуты, когда он сидит в просвете между моих ног. Презерватив лежит рядом со мной, поэтому я беру его и передаю ему. Пока он открывает его и медленно разворачивает на мне, я лениво провожу кончиками пальцев вверх по его бедрам и талии, затем по пояснице.

Могу ли я делать это с ним вечно? Жить с ним в моем доме, теплым, остроумным и очаровательным? Днем работать в мастерской, а вечером возвращаться домой к нему… радовать его и смеяться вместе с ним. Танцевать и есть.

У меня никогда не было желания связать себя узами брака. Даже когда от меня ожидали, что я сделаю это с Реном, я этого не хотел. Связь с отцом медленно убила душу моей мамы. Я ненавидел наблюдать это год за годом, зная, что ничего не могу с этим поделать, кроме как пообещать себе никогда не оказаться в такой ситуации, как она, – навсегда быть обязанным кому-то холодному, кто превосходит меня по рангу.

Я все еще не могу сказать, что хочу связать себя узами брака, но… когда Джэ полностью пробудится и станет представителем первого поколения, как я, возможно… возможно, я смогу это допустить. Тогда мы будем равными – хорошо совместимыми и врожденно тяготеющими друг к другу. Если он будет второго или третьего поколения, когда пробудится, моя природа так сильно реагирует на него, и я должен буду принять это, не так ли? Я избавлюсь от Рена и его чертовой чистой крови. Это будет тяжело, но… может, мне стоит довериться этому чувству?

Джэ издает сексуальные стоны, медленно усаживаясь на мой член. Я его никоим образом не заставляю и не манипулирую им. Я просто целую вдоль линии челюсти, поглаживая кончиками пальцев его поясницу, ожидая, пока он устроится поудобнее. Когда он полностью опускается, обхватывает меня ногами, вздыхает и находит мой рот, чтобы поцеловать меня в ответ. Он такой узкий и горячий. Его вес изумителен: не слишком тяжелый, не слишком легкий. Идеальный. Он расслаблен и уже мягко покачивает бедрами, целуя меня. Такой чертовски сексуальный и дерзкий. Он делает вещи, от которых у меня по спине бегут мурашки.

Я опускаю руки на его бедра, побуждая его двигаться мне навстречу. Мы все еще целуемся, но с покачиваниями Джэ это становится диким. Грязным. Джэ разрывает поцелуй и вдыхает так, будто не может дышать, задирая лицо к потолку и зажмурив глаза.

– Боже, Джун… ты так хорош.

С закрытыми глазами он убирает руки с моих плеч и опирается ладонями на кровать, чтобы сильнее вжиматься в меня. Он чертыхается и задыхается, как будто отчаянно гонится за необходимой ему разрядкой.

Я очарован им. Ощущение его тела, обвивающего меня, его восхитительный запах и его бесстыдное желание. Я убираю одну руку с его бедра и решительно обхватываю его член между нами, чтобы помочь в его стремлении. Крепко сжимаю его, вожу рукой, и мгновение спустя он вскрикивает, изливаясь на меня. Он выгибает шею и спину, потрясающий и ангельский в золотом солнечном свете, льющемся сквозь стеклянную стену.

Даже не задумываясь, я хватаю его за торс и притягиваю к себе, пока его шея открыта. Я задираю подбородок так, что оказываюсь прямо над его ключицей, и сильно впиваюсь зубами. Я слышу, как Джэ ловит ртом воздух, затем чувствую его руки на моих плечах, быстро обхватывающие меня.

Его кровь течет мне в рот, божественная, я втягиваю ее и глотаю. На вкус он такой же, как и его запах – сладкий, теплый и хороший. В нем сочетается и свежая выпечка, и дождливый день, и зимняя ночь у камина. Все уютное и приятное словно сконцентрировано в крови Джэ, и я не понимаю, почему. Как он доставляет мне такое невероятное удовольствие, когда он еще даже не полностью пробудился?

Возвышенное наслаждение от его крови и тепла его упругого тела толкает меня за грань. Я достигаю оргазма, все еще кормясь от него, словно электричество проходит по позвоночнику и сквозь меня прямо к мозгу. Джэ держит одну руку на моей шее, другую – в волосах, его пальцы нежно массируют мою голову, а его локти лежат на моих плечах. Он поощряет то, что я делаю. Добровольно отдавая себя.

Когда я отрываюсь от его шеи и облизываю рану дочиста, замечаю, что он дрожит. Обеспокоенный, я поднимаю глаза, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Он спокоен, когда улыбается.

– В полном.

– Почему ты так дрожишь? – Я рассматриваю его, скользя руками по его спине, чтобы крепко обнять и ослабить его дрожь.

Он крепче обнимает меня за плечи.

– Я не знаю… Это случилось и в первый раз, когда ты кормился от меня. Внутри я чувствую себя липким и тающим. Это заставляет меня дрожать, но это проходит. Я в порядке.

Я моргаю, поднимая голову от теплых объятий, и смотрю ему в лицо.

– Почему ты не сказал мне об этом в первый раз?

Он наклоняется ко мне с закрытыми глазами, касаясь моего носа своим.