Нежность и ненависть

В среду утром я, как обычно, сижу на татами в кабинете Харуки. Он сидит за своим низким столиком и просматривает запросы аристократов, а я читаю мемуары, написанные чистокровным вампиром семнадцатого века. Я почему-то измотан, но это невероятно интересно.

Этот вампир-француз был интеллектуально увлечен какой-то женщиной-ученой, но питье ее крови медленно убивало его. Он документирует свой упадок и влияние ее крови на тело, ставя под сомнение свой выбор в пользу любви, а не личного благополучия. Харука говорит, что эти мемуары известны в вампирской культуре по двум причинам. Во-первых, это был первый письменный отчет о том, что физически происходит с ранговыми вампирами, когда они питаются от людей в течение длительного времени (с ужасающими пошаговыми подробностями, могу добавить). Во-вторых, ключевой вывод заключается в том, что, если бы ситуация этого чистокровного была действительно любовью, не было бы такого пагубного воздействия на его личное здоровье и смертность.

Я сказал Харуке, что люди отнеслись бы к этой истории совсем по-другому, что его вопиющее самопожертвование романтично. Настоящая любовь и преданность «несмотря ни на что». Харука ответил, что это саморазрушение или, скорее, форма насилия, окрашенная романтизированными представлениями.

В конце концов, чистокровный бросает женщину-человека и спаривается с вампиршей первого поколения из Португалии. Харука говорит, что они по сей день счастливы, здоровы и живут в Париже.

Из глубины моей груди вырывается зевок. Боже. Когда мной овладевает зевота, она ощущается внутри меня как землетрясение. Подняв очки, я кончиками пальцев вытираю слезы, выступившие в уголках глаз.

– Вы хорошо себя чувствуете, Джэ? – Спрашивает Харука, наблюдая за мной через всю комнату. – Сегодня вы выглядите особенно уставшим.

– В порядке. – Я снимаю очки. – Я хорошо спал прошлой ночью, так что не знаю, почему чувствую себя таким уставшим.

– Хм. – Харука выглядит так, словно хочет что-то сказать, но не говорит. Он просто смотрит, оценивая меня. Раздается стук в раму приоткрытой двери. Когда я поднимаю глаза, там стоит Нино.

– Привет, Джэ. – Его глаза ярко-янтарные и сияют в утреннем свете. Он прекрасно выглядит в темных брюках и джемпере насыщенного канареечного цвета. Все эти вампиры такие чертовски модные. Интересно, это дело рук Джуна, или они сами по себе такие.

– Доброе утро. – Я улыбаюсь, когда он приближается ко мне, неся большой конверт из манилы.

– Это пришло от Джованни сегодня утром. – Нино протягивает его мне. – На ощупь довольно толстый. Может быть, это хороший знак?

Сияя, я беру конверт обеими руками.

– Да. Отлично. Превосходно. Я просмотрю их, а затем сопоставлю с документами других кандидатов, которые у меня есть. Думаю, в следующем месяце у меня будет довольно много потенциальных суррогатов, готовых к вашему рассмотрению. – Благодаря местным связям Харуки и старшего брата Нино в Италии я начал собирать данные и заявки кандидатов. Они, конечно, не знают, для кого будут суррогатными матерями, тем не менее, отклик был невероятный. Харука подписал ознакомительные письма, уверен, во многом ажиотаж связано с этим.

Нино ухмыляется мне, подходя к своему супругу.

– Очень волнующе. У вас все хорошо? Вы сегодня какой-то бледный.

– Я в порядке. Просто немного устал. Но спасибо, что спросили.

– Конечно. – Нино достает из кармана гладкий черный смартфон. Я предполагаю, что это его, но он опускается на колени рядом с Харукой, кладет телефон на стол и придвигает к нему. – Почему он лежал разряженный под раковиной в ванной? А на прошлой неделе он был в щели между стеной и твоим прикроватным столиком.

Харука хлопает своими бордовыми глазами, словно он так же озадачен, как и Нино.

– Я не знаю.

– Ага, не мог бы ты проследить за этим сегодня? – Спрашивает Нино. – Я зарядил его. Напишу тебе, если задержусь сегодня вечером.

Харука смотрит на телефон, надувшись, как будто его просят использовать какой-то инородный, сложный предмет:

– Просто… напиши Асао. Он мне передаст.

– Нет, tesoro. Я хочу писать тебе сегодня. Tutto il giorno[43].

Я не знаю, что сказал Нино, так как я не говорю по-итальянски, но наступает отчетливая пауза. Как противостояние. Харука вздыхает.

– Ладно…

Нино наклоняется и начинает неистово целовать Харуку. Это как вспышки нежности – в переносицу, затем в лоб и щеку. Харука отворачивается, и Нино целует его в ухо и в висок. Когда он заканчивает, Харука слегка отклоняется в сторону, его лицо растянуто в улыбке.

Нино приподнимает подбородок, ухмыляясь.

– Ti amo[44].

Харука поворачивается, чтобы посмотреть на него.

– Я тебя люблю. – Он протягивает руку и хватает Нино за джемпер, притягивая к себе, и дважды быстро целует в губы. Нино хмыкает теплым, удовлетворенным звуком, затем встает и идет к двери. Он машет мне рукой. – Увидимся позже, Джэ.