Нежные юноши (сборник)

Видение длилось еще мгновение; тропинка сворачивала за деревья, и он исчез из виду, но от его шагов все еще продолжали хрустеть опавшие сосновые иголки.

Жозефина не двигалась. Таинственные зеленые деревья, только что не сулившие никаких перспектив, внезапно превратились в расступившуюся волшебную стену, за которой мелькнула тропа к возможному блаженству. От леса послышался громкий прерывистый шум. Еще мгновение она медлила, а затем бросилась дописывать письмо:

…обычно он носит костюм для верховой езды. У него очень красивые глаза. А его синяя замшевая куртка – ну просто потрясающая!

IV

Когда полчаса спустя в комнату вошла мама, Жозефина с оживленным и одновременно отсутствующим выражением как раз надевала свое лучшее вечернее платье.

– Я тут подумала: а не нанести ли визиты соседям? – сказала мама. – Но ты, наверное, не очень хочешь со мной?

– Да нет, я с удовольствием! – неожиданно ответила Жозефина.

Мама нерешительно сказала:

– Боюсь, что этот месяц дался тебе тяжело. Я и не подозревала, что здесь не будет ребят твоего возраста. Но произошла одна приятная неожиданность – я пока не стану тебе говорить, но тебя ждет чудесный сюрприз!

Жозефина, кажется, пропустила это мимо ушей.

– К кому пойдем? – с готовностью спросила она. – Давай обойдем всех, даже если придется ходить до десяти вечера! Начнем с ближайшего дома, а затем продолжим до победного!

– Не уверена, что стоит так уж стараться.

– Пойдем! – Жозефина надела шляпку. – Собирайся, мама!

Миссис Перри подумала, что это лето, возможно, и правда изменит ее дочь; возможно, ее поведение в обществе станет более спокойным? Везде, где они появлялись с визитом, Жозефина прямо-таки излучала радостное оживление и демонстрировала искреннее разочарование, когда кого-нибудь не удавалось застать дома. Когда мать решила, что на сегодня достаточно, свет в глазах дочери погас.

– Можно еще завтра попробовать, – с раздражением сказала Жозефина. – Познакомимся со всеми без исключения! Обойдем еще раз все дома, где сегодня никого не было.

Было почти семь вечера; этот час навевал ностальгические воспоминания, потому что в Лейк-Форест в прошлом году именно это время было самым прекрасным. После ванны, прямо-таки сияя, сидишь в одиночестве на веранде и думаешь о том, что принесет остаток дня, какие романтические перспективы таит в себе наступающий вечер, а вокруг в окнах превращающихся в неясные тени домов зажигается свет, и проносятся машины, в которых едут опаздывающие домой с вечернего чая…

Но сегодня приглушенные сумерки в индейской стране озер сулили что-то свое, особенное. Выйдя на лужайку перед домом, Жозефина вдруг преобразилась, всем своим видом выразив состояние своей души; этот образ до сих пор приберегался ею для более изысканных мест. Этот образ – парящая поступь, порывистые движения бедер, рассеянная улыбка и, наконец, взор, блуждающий в двадцати футах впереди – намекал, что эта девушка приготовилась пересечь некий осязаемый рубеж, за которым ее с нетерпением ждут; честно говоря, она уже пересекла его в своем воображении, оставив всю окружающую обстановку позади. И именно в этот самый момент она услышала впереди себя громкий отчетливый голос, и звук трости, со свистом рассекающей листву.

Привет,
Фриско,
привет!
Как там дела в милом Фриско?
Как я хотел бы, чтобы ты была рядом!

Сердце выдало знакомую барабанную дробь; она догадалась, что они встретятся именно в том месте, куда сквозь кроны сосен упал последний закатный луч солнца.

Привет,
Фриско,
привет!

* * *

А вот и он – четкий контур перед авансценой. Его прекрасное лицо, словно вычерченное одной непрерывной смелой линией, синяя замшевая куртка – она была так близко, что могла бы до нее дотронуться… А затем она увидела – и это был удар! – что он прошел мимо, ничем не показав, что заметил ее, – и даже грустным глазом не моргнул!

«Напыщенный зануда! – с негодованием подумала она. – Из всех напыщенных…»

За ужином она молчала; ближе к десерту заговорила с теткой, улыбнувшись в качестве вступления:

– Сегодня мне встретился один на редкость напыщенный молодой человек. Кто бы это мог быть?

– Возможно, племянник старого Дорренса? – предположил Дик. – Или тот парень, который приехал к Дорренсам. Кто-то мне говорил, что он – его племянник или какой-то там дальний родственник.

Мама с особенным выражением сказала Жозефине:

– Мы с Дорренсами не общаемся. Мистер Чарльз Дорренс считал, что папа поступил нечестно, когда несколько лет назад межевали границы имений. Это неудивительно – старый мистер Дорренс был крайне упрямым человеком.

Жозефина задумалась: не поэтому ли сегодня вечером он никак на нее не отреагировал? Очень глупая причина!