Нежные объятия оборотня

Я еле сдерживаю рвотный позывы, чтобы меня не стошнило прямо на лапы крысе, которая бросается на Марка, впивается ему в шею и чавкает, пожирая его еще живого.

— Бежим!

Что? Куда?

Джайден вдруг хватает меня за руку и тащит прямо в костер. От шока и ужаса ничего не понимаю, но следую за ним. Мальчик невероятным образом перепрыгивает через крысу, увлеченную своим ужином, а я бегу за ним, прыгаю так высоко, как только могу. Вампиры вверху, привлеченные нашим побегом, тут же коршунами бросаются вниз, но близость огня удерживает их на небольшом, но расстоянии…

Иисусе…

— Джайден, бегите! — слышу крик Лиама и в шоке поднимаю глаза, с точностью до ярда угадав, откуда прилетел такой родной, такой долгожданный, желанный голос.

Парень дергается, одежда летит в разные стороны кусками, а вот я уже несусь за волком.

— Бегите в стаю, предупредите! А-а-а!

Он прыгает со скалы и перевоплощается прямо в полете. Вампиры разлетаются испуганными пташками в разные стороны, но это длится лишь секунду — и они уже сверкают острыми, как бритва, зубами, расправляют огромные крылья с черными опасными зубцами на концах, выпускают крючковатые когти, заточенные охотой.

Волк в полете вцепляется в одного вампира, другого, отбрасывает их, рычит и фыркает, но я уже не вижу этой битвы — только слышу, как он приземляется на четыре лапы прямо позади нас, чтобы прикрыть отступление из этого страшного и опасного места, кишащего ужасами, вышедшими из ада, я следую за волчонком, которые бежит вперед, подняв нос. Кажется, он чувствует выход из этой ловушки.

Проход становится уже, я оглядываюсь на своего свирепого волка, который сражается с теми, кто хочет последовать за нами. Лиам  не пропускает ни одного вампира, а я реву от того, что понимаю: он жертвует своей жизнью за мою… уже не первый раз…

Лиам, Лиам, мой Лиам!

Джайден, будто почувствовав мою слабость, приостанавливается, поворачивает голову назад, фыркает, и я понимаю, что он просит меня не сомневаться, не задерживаться — нам нужно скорее убраться отсюда.

Позади слышатся возбужденные взмахи крыльев летучих мышей, которые задевают стены прохода, от чего мелкие камешки падают на землю, и я понимаю, что несколько вампиров просочились через защиту свирепого волка, и сердце замирает: неужели он пал растерзанной жертвой этих мерзких тварей?!

И тут впереди я вижу белесое пятно — снег, который искрится маленьким островком надежды, белеет обещанием счастья! Джайден снова поворачивает волчью морду ко мне, и вот я уже впереди, а он охраняет мое отступление. К концу коридор становится настолько узким, что приходится передвигаться на четвереньках, но свежий воздух и близость спасения вызывает всплеск адреналина.

Я слышу сзади возню, поскуливание, клацанье зубов и снова и снова заставляю себя двигаться вперед. Миг — и я вываливаюсь прямо в снег, счастливо загребаю его полными руками,омываю им лицо и понимаю, что нахожусь в лесу, через редкие деревья которого видны рождественские огни деревеньки оборотней.

На пушистый белый снег падают сиреневые сумерки. Я встаю во весь рост и жду, жду, когда Джайден выпрыгнет вслед за мной…

— Черт…

Волк появляется, но в каком виде… Разодранный бок, порванное ухо, затекший глаз. Джайден рухнул совершенно без сил, и снег под ним начал буреть от вытекающей крови.

— О, Джай… — Я упала рядом с ним на колени, погладила по голове, провела по мягкой серой шёрстке между ушей, и он приоткрыл глаз. Тихонько моргнул, словно уговаривая меня не плакать над его стремительно уходящей жизнью, угасающим огоньком его души…

И я заголосила во весь голос, сильно, громко, не таясь. Оплакивая потерю недавно приобретенного друга, который положил свою жизнь ради спасения моей… Я гладила его, и Джайден прикрыл глаза, смиренно принимая свою судьбу.

Джайден, милый, смешной, маленький Джайден… Как же так? Как несправедлива судьба…

— Милый, вставай, мы доберемся до деревни, спасем тебя.

Джайден только закрыл глаз, и из него выкатилась хрустальная слеза: мы оба понимали, что с такими ранами, как у него не выжить, осталось только ждать, когда старуха с косой приберет эту невинную душу себе в вечное рабство.

— Джайден, ох Джайден… Как бы я хотела тебе помочь…

Мое лицо буквально умывалось слезами, затапливая сознание, размывая картинку, что стояла перед глазами — волчонок с рваной раной на боку, оставшейся от цепкого черного крюка с конца крыла одной из тварей, что расплодились прямо под лапами оборотней…

Оборотней!

Мне нельзя терять ни минуты!

Я вскочила, осененная внезапной мыслью, а потом снова села на корточки перед волком, замечая, что дыхание его становится глуше и тише. Просунула руки под его тело, чувствуя все: и мокрый снег, и кровь, и боль волчонка, и его удивление, отстранённое, будто последнее, и его тяжесть. Нет, поднять на руки не получится.

Тогда, недолго думая, стянула с себя розовую куртку, расстелила как можно ближе к его спине на снегу, и перетащила стонущего, словно маленький ребеночек, волка на самодельные носилки.