Нежные объятия оборотня

Я усмехнулась этому выводу, ведь она сделала комплимент, несмотря на то, что я шантажировала ее ребенка. Открыв дверь дома, который назвали Домом духов, она сначала увидела Джо и меня, а уже после приложила руку к груди и тихонько охнула:

— Что здесь творится…

— Ложись! — Джордан дернулся вперед, толкнул меня в снег и бросился на мать, закрывая ее собой.

Краем глаза я увидела, как сверху прямо на нее пикирует черная мышь с красными глазами. Джордан ухватил торчащую из снега ветку, которую кто-то обронил по пути к кострищу, и палкой ударил ее по небольшой башке, вызвав недовольный писк. Дезориентированная летучая мышь отлетела в сторону и уже там была добита из дробовика оборотнем в камуфляжной куртке.

Он отсалютовал Джордану и тут же снова вскинул ружье вверх, потому что с неба посыпались огромным черными камнями вампиры.

— Сюда, — Джо приоткрыл дверь и втянул туда мать, протянул мне руку. Я поспешно вскочила на ноги и последовала за ним.

Как только дверь за нами закрылась, Джордан закрыл ее на засов и прижался спиной, будто надеясь удержать бушующую снаружи ярость.

— Мамочки! — заревели малыши, поняв, что откуда-то пахнет кровью, паленой шерстью, плотью и тухлым мясом. Даже я чуяла этот ужасный запах, что говорить об оборотнях со стопроцентным нюхом и слухом!

— Тише, тише! — заволновались оборотницы, пытаясь успокоить маленьких детей, а подростки жались ближе друг к другу, держась за руки. Перед смертью потерялись все различия, осталось только одно — страх за собственную жизнь.

— Они справятся… — Я почувствовала, как мою ладонь кто-то сжал, и, повернувшись, увидела, кто это. Мать близнецов сверкнула желтыми глазами. Лицо ее выражало твердость, губы были сжаты в линию. — Иначе детей придется отстаивать нам.

Дом затрясло, будто кто-то сверху начал скидывать камни. Они бились и тарахтели по крыше, царапали шифер, тут и там слышались выстрелы, разрывающие пространство на части. Сердце сильно забилось где-то у горла, и я приложила ладонь к шее, словно пытаясь удержать его, не дать вырваться на свободу…

Иисусе.

— Ай! — громко возмутилась женщина в углу. Все внимание устремилось в сторону, откуда донесся звук. Я оторопела: кусок крыши в углу над ней с ревом и скрипом начал расшатываться, и небольшие гвозди, строительный мусор посыпались вниз. Потянуло свежим воздухом, разбавленным запахом огня…

— Сюда, — девчонок из того угла срочно передислоцировали к дверям, женщины от ужаса и страха заволновались, заплакали.

— Выпустите! Выпустите меня! — зашлась в истерике какая-то оборотница рядом.

Она явно не могла сдержать волка внутри, потому что чувствовалось, что слоги даются ей с трудом — челюсть ее то вытягивалась вперед, то снова принимала нормальный человеческий вид. Волчица начала продираться к дверям, надеясь покинуть пристанище, царапая и раскидывая женщин по пути.

— Марисса! — ее подруга, не выдержав, дала хлесткую пощечину, приводя в чувство испуганную женщину. — Довольно!

— Ой, — та прижала руку к щеке, глаза ее вспыхнули желтым злым и холодным огнем.

— Прекратите! Без паники! — вмешался кто-то.

Женщин развели по сторонам, все перебежали ближе к дверям, чтобы в случае чего быстрее покинуть дом и не стать для врага легкой добычей. Крыша продолжала ходить ходуном.

— Бросай, бросай динамит! — крикнул кто-то снаружи, и мы в испуге переглянулись.

Желтые отблески забегали по темным стенам, выцепляя то одно лицо, перекошенное от страха, то другое. Пульс достиг критической отметки. Девушки плотнее наседали спиной, и мне пришлось выставить вперед руки, так, будто держу шар, чтобы никто ненароком не ударил в живот.

— Ты с ума сошел! Зацепит! — закричал другой голос.

— Нет, я их немного поджарю и скину!

— Нет-нет-нет… — словно молитву, начала шептать, глядя, как кусок крыши отделяется от угла, и побелка летит белой перхотью вниз.

Кто-то завизжал.

Кто-то чертыхнулся.

— Я сейчас им задам! — Джордан метнулся вперед, бросил деревянный стол в угол, и он развалился с глухим треском, ударившись о стену.

— Поджигай! — крикнул кто-то из мужчин — тот неугомонный, что хотел бросить динамит на крышу.

— Нет! Нет! — понимая, что взрывчатка может упасть вниз, к нам, в невидимую снаружи дыру, завизжали, запричитали женщины, дергая дверь на себя и пытаясь открыть ее, выломав заевшую щеколду. — Не нужно, не нужно огня!

Мы словно оказались в мышеловке, в которую сами себя загнали, воздуха стало катастрофически не хватать, я дышала с открытым ртом, и дело явно в панике, а не в том, что доступ кислорода был перекрыт — потому что через вырванный кусок крыши проникал холодный воздух, вместе с писком и визгом летучих мышей, которые скреблись на крыше, пытаясь проникнуть внутрь.

— Поджигай!

— Нет! Нет! — закричали мы, и я в том числе.

— Открывайте скорее двери, мы все сгорим!

— Пожалуйста!

— Малыш, где мой малыш?!

— Открой чертову дверь!

— Джордан, выламывай ее к чертям!

— Скорее!

— Получайте, твари летучие!

— Помогите! Откройте дверь!