Нежный человек

Лариса Аполлоновна, к сожалению, не училась в Московском институте международных отношений, хотя и утверждала, что закончила его и получила диплом – правда, «диплом ее погиб» в буквальном смысле этого слова «под фашистской бомбежкой». Но зато Лариса Аполлоновна имела справку с печатями и грифами солидных учреждений об окончании курсов повышения квалификации – офицеров-интендантов, а также дипломатических курсов. Имела она множество и других справок. Первую справку достал ей через своих знакомых муж, страстно любивший жену и потакавший Ларисоньке во всем. Зачем понадобилась ей эта справка-свидетельство – никто не знал. Лариса Аполлоновна утверждала, что справка пригодится именно на тот самый день, когда нужно будет. А что день такой настанет – она не сомневалась. С ней Лариса Аполлоновна чувствовала себя увереннее, грамотнее и, главное, нужнее окружающему ее народу. Справки, свидетельства придавали вес, солидность: она всегда могла бросить справку на стол, гневно повести глазами: «Вам этого мало?»

– Начальник без диплома – птица без крыльев, – часто говаривала она племяннице, подталкивая ее посерьезнее готовиться к экзаменам.

– Есть люди, которые и без диплома люди, – отвечала Мария.

– Никогда не бывает! – категорически отрицала Лариса Аполлоновна. – Начальник с дипломом не страшится, что его пошлют подальше какие-нибудь хамы. А без диплома – страшится. Ты меня поняла, милочка? В лесу много деревьев, милочка, но есть деревья, которые повыше остальных, их ветер гнет и качает. Кто получает больше солнца, значит, у того крона зеленее и листьев больше. Высокие деревья, которые возвышаются над лесом, и живут дольше; солнца и влаги им больше, в их тени остальные чахнут, скудеют листвой. Вот, милочка, почему я тебе советую поступать в институт. Если захочешь, то поймешь меня, а не захочешь, то так и будешь сидеть в тени, чахнуть, заниматься обломовщиной и другими плохими делами. А ты сумей все вовремя взять. Сумей сорвать плод с общего дерева. Протягивай, не зевай, руку. Какое сейчас восхитительное время! Ах, какие люди! К кому не пойдешь, у того тряпка японская, у того французская, у того итальянская. Эх, милочка! Жить – не нюни распускать! – неожиданно воскликнула Лариса Аполлоновна, вспомнив, что лучшие свои годы она уж прожила.

– Я не жалею, тетя Лариса, не жалею, что развелась, я рада, – сказала Мария, по-своему понимая слова тети.

– Жизнь-то идет, хоть так, как у тебя, а идет, – вздохнула тетя Лариса, с грустью глядя на племянницу, считая, что все прожитые годы она, Лариса Аполлоновна, рассуждала иначе, более умно, тонко, более основательно, а в племяннице видела что-то такое, что подкупает, трогает искренностью, и, хотя тетя Лариса не считала искренность лучшим качеством человеческого характера у такой женщины, как она сама, все же приятно было встречать непосредственность у других.

– Поступишь в институт?

– Не знаю, тетя Лариса, – неуверенно отвечала Мария. – Боюсь провалиться.

– Провалишь – этим ты никого не удивишь, а вот поступишь – так тебе завидовать будут, – сказала Лариса Аполлоновна, желая, чтобы Маша поступила.

Когда поздно вечером появилась Ирина, тетя Лариса многозначительно посмотрела на Марию. По ее взгляду Ирина поняла, что мать в настоящее время обуреваема новыми желаниями. Мария поделилась своими заботами с сестрой, на что Ирина сказала:

– Прямо скажу, разделяю твое стремление поступить в институт. Я знаю, многие сейчас устраиваются и без института, торговать идут колбасами, икрой и т. д. Но это все уходящее. Институт – ценность непреходящая. И я рада, что ты это поняла. Молодец, Марька! Хорошо, что нацелилась. Меня Аполлоновна нацеливала в институт международных отношений, а я с детства детишек люблю.

– Цель, Иринка, должна быть.

– Цель, Марька, есть цель, и к ней надо идти, закусив губу, желательно нижнюю. Человеку не только надо пожрать, одеться, натащить полный дом мебели. Цель должна быть изящная, благородная, красивая, вернее, прекрасная. Но главное – трудись в поте лица.

– Трудись – и все?! – удивилась Мария.

– Не слушай ее, Маруся, – вступилась Лариса Аполлоновна. – Все дано человеку, только надо пробиться к дереву и сорвать плод. Надо жизнь любить. Надо иметь энергию, напор, ум.

– Замолчи, Аполлон, замолчи. Уж ты от жизни все взяла, ходили тут дяди усатые, стоило отцу, бедному, умереть. Он-то был человек с большой буквы. А уж ты молчи и не подавай голоса. Тебе ли…

– Кто?! – воскликнула Лариса Аполлоновна, бледнея, вскидывая на дочь гневные глаза.

– «Кто, кто». Дяди усатые – вот кто.

– Что сие означает?

– Сие означает, что я слышала один разговорчик твой с подружкой твоей, с той дурой, этой тетей Фридой. Любовничком ты его называла – вот что сие означает. И молчи. Не строй удивленные глаза.