Нежный яд. Страсти

Лавинии нечего было ответить на этот вопрос, и она просто пожала плечами. Не могла же она сказать, что Аделму осуждает ее образ жизни и потому не доверяет ей своего ребенка!

Начальник между тем обратился к ней в более доброжелательном тоне:

– Ладно, не расстраивайтесь. Я принимаю ваше предложение. Тем более что мальчик сам просил отпустить его к вам. Судя по всему, он вас любит. Да и вы, я вижу, беспокоитесь о нем так, как не всякая мать беспокоится.

– У Жуниора нет матери, – печально промолвила Лавиния. – Поэтому мы с ним так и привязались друг к другу.

Тем временем в кабинет вошел Аделму, а вместе с ним – Режина.

Не дав никому сказать и слова, она представилась руководителем «Мармореала» и попросила отпустить Жуниора в обмен на гарантийное письмо, в котором указывалось, что с завтрашнего дня фирма предоставляет Аделму и его сыну отдельную квартиру в своем жилищном городке.

– Ну вот, еще одно разумное решение, – одобрительно отозвался начальник. – Выходит, иногда полезно забирать детишек в полицию. Не так ли? Сразу все проблемы разрешаются!

Он отпустил Жуниора, взяв с Аделму расписку, в которой тот обещал, что до переезда на новую квартиру его сын будет жить у своей родной тетки.

Из полицейского участка Режина вышла с победоносным видом, добившись-таки от Аделму согласия на переезд в городок «Мармореала».

Сам же Аделму поехал ночевать к Лавинии вместе с Жуниором.

По дороге мальчик сказал, что он согласен переехать в городок «Мармореала», но вообще-то ему бы хотелось жить у Лавинии.

– Мы будем жить вдвоем, а к Лавинии ты сможешь ходить в гости по выходным! – отрезал Аделму, давая понять, что вопрос с переездом решен и обсуждать его бессмысленно.

Когда Лавиния уложила Жуниора спать, Аделму завел с ней строгий разговор, ради которого, собственно, и приехал сюда.

– Режина сказала мне, что у тебя есть любовник по имени Освалду и что ты от него беременна. Это правда?

– Правда, – не моргнув глазом ответила Лавиния.

– И кто же этот Освалду? – продолжил допрос Аделму. – Не твой ли сосед, муж Матилди?

– А хотя бы и сосед! Какое это теперь имеет значение? Я рожу ребенка, и он будет только моим!

– Ну, в таком случае мне все ясно: ты беременна от Валдомиру! – заключил Аделму.

– Нет, Валдомиру тут ни при чем! Он меня терпеть не может! – стояла на своем Лавиния, но Аделму ей не поверил.

– Валдомиру, конечно, не знает о твоей беременности? – спросил он уже мягче, сочувственным тоном.

– Нет, – покачала головой Лавиния. – Он и не должен ничего знать. Я сама как-нибудь выращу свое дитя. Ты же вот растишь один Жуниора. А я чем хуже тебя?

Она не смогла сдержать слез и уткнулась головой брату в плечо.

– Ладно, сестренка, не плачь! – сказал Аделму. – Я не брошу тебя в беде. Буду помогать чем смогу. И мы сумеем воспитать твоего ребенка не хуже, чем это сделал бы Валдомиру Серкейра.

Совет директоров поддержал предложение Фигейры передать фабрику в пользование Валдомиру. Режина была единственной, кто проголосовал против, и, потерпев такой крах, бесновалась теперь у себя дома, выплескивая свою бессильную злобу на Фигейру.

Тот молча сносил все ее выпады, но Режина по многолетнему опыту знала, что долго он не выдержит, и вот тогда-то начнется самое приятное для нее: Фигейра выйдет из себя, станет кричать, срывая голос, а она, наоборот, успокоится и будет смеяться над его слабостью.

Верно уловив момент, когда терпение Фигейры достигло своего предела, Режина подбросила специально приберегаемый напоследок самый жаркий уголек в костер раздуваемой ссоры:

– Пока ты ублажал своего любимого тестя, я – в пику тебе – перевезла сюда Аделму! Он теперь будет жить вместе с Жуниором в нашем городке! И я буду видеться с ним, когда захочу!

Расчет Режины полностью оправдался: Фигейра больше не смог сдерживаться и закричал, что подаст на развод, обвинит ее в супружеской неверности и отсудит у нее детей.

Режина расхохоталась:

– А потом женишься на Марсии, не так ли?

Фигейра, окончательно потеряв над собой контроль, с силой бросил Режину на кровать и заткнул ей рот подушкой.

– Я заставлю тебя замолчать навсегда! Ты больше не посмеешь говорить гадости ни о Марсии, ни о Валдомиру! – твердил он в исступлении, пока не понял, что и вправду может задушить Режину.

Отшвырнув в сторону подушку, он помог Режине встать на ноги и тихо произнес:

– Нет, я должен бежать отсюда, а то ты доведешь меня до убийства.

Острый укол в сердце заставил Фигейру потянуться к тумбочке за лекарством.

Но Режина, уже успевшая отдышаться, внезапно перехватила его руку, отобрала пузырек с таблетками и, злорадствуя, помахала им перед носом Фигейры:

– Доводить тебя до убийства не входит в мои планы. Лучше я доведу тебя до инфаркта!

У Фигейры уже не осталось сил, чтобы бороться с ней, и он медленно, держась за стену, направился к выходу.

На лестнице ему встретилась Зезе, он попросил у нее хоть каких-нибудь сердечных капель, и в этот момент рядом с его головой пролетел пузырек с таблетками.

Зезе в испуге пригнулась, и лишь когда услышала доносившийся сверху хохот Режины, поняла, кто запустил в Фигейру пузырьком с лекарством.