Нежный яд. Страсти

Лишь однажды она изменила своему правилу. В тот вечер Гату вновь подвез ее к дому и, уже не рассчитывая на успех, а просто соблюдая некий сложившийся ритуал, произнес свою традиционную фразу:

– Может, пригласите меня к себе на чашечку кофе?

– Может, и приглашу, – удивила его своим ответом Нана, – если вы сможете заменить перегоревшую лампочку, починить кондиционер и настроить телевизор, в котором почему-то разладилось изображение!

Гату был поставлен в сложное положение.

– Лампочку я точно сумею заменить, а вот насчет всего остального – не уверен, – честно признался он.

– Ну ладно, заходите! – махнула рукой Нана. – Пусть в моей душной квартире хоть светло будет. Тогда я смогу читать, поскольку телевизор неисправен.

Быстро управившись с лампочкой, Гату решил попробовать себя и в починке более сложных механизмов. Как ни странно, телевизор повиновался ему почти сразу – для этого Гату понадобилось всего лишь прочитать инструкцию по эксплуатации и затем нажать кнопку настройки.

Нана похвалила его, и он, вдохновленный этой похвалой, приступил к ремонту кондиционера. С ним Гату пришлось повозиться довольно долго, прежде чем он додумался подтянуть гайку на одном из контактных соединений. Кондиционер тихонько заурчал и Гату, еще не до конца веря в собственный успех, отрапортовал:

– Все готово! Дело мастера боится!

– Спасибо. Я и не сомневалась в ваших возможностях, – ответила Нана. – Теперь всегда буду приглашать вас, если у меня что-нибудь сломается.

– Но вы, кажется, забыли о своем обещании, – напомнил ей Гату. – Я ведь усердным трудом заслужил свою чашку кофе!

– Да-да, конечно, сейчас принесу, – несколько суетливо подхватилась она с места.

Ее суетливость объяснялась тем, что, как выяснилось, кофе у нее было совсем чуть-чуть, но она обнаружила это, лишь когда Гату уже занимался починкой электроприборов. Нану это огорчило, и она решила как-нибудь замять вопрос о кофе. Пусть лучше Гату сочтет ее негостеприимной и жадной, нежели обнищавшей до такой степени.

Но Гату ухитрился справиться со столь сложным заданием и потребовал кофе. Поэтому Нане пришлось высыпать из банки все, что там осталось, и сварить не кофе – в полном смысле этого слова, а весьма жиденький кофеек.

«Пусть считает меня неумелой кулинаркой!» – озорно усмехнулась она, разливая по чашкам получившийся напиток.

К ее немалому удивлению, Гату оказался человеком деликатным и сделал вид, будто не заметил, что она ему предложила вместо кофе.

Они поговорили о том о сем, но оба были смущены, разговор не клеился, и, чтоб хоть как-то поддержать его, Нана спросила:

– А какое ваше полное имя?

Гату смутился еще больше:

– Нет, я не скажу... У меня смешное имя. Родители пооригинальничали, а надо мной потом одноклассники смеялись...

– Скажите! Я не буду смеяться, – заверила его Нана, и он робко вымолвил:

– Фелизберту Морелу. Так меня зовут.

– У вас замечательное имя! – воскликнула Нана. – Я теперь всегда буду звать вас только так: Фелизберту!

– А мне очень нравится ваше полное имя – Эмилиана! – признался Гату. – Оно звучит как музыка!

В тот вечер они расстались, вполне довольные друг другом и собой. Особенно же был счастлив Гату, потому что Нана пообещала прийти к нему домой с ответным визитом.

А на следующий день произошло еще одно событие, которое Нана не без оснований отнесла к разряду удивительных: ей вдруг позвонила Элеонор, сказала, то была не права по отношению к Нане, и предложила ей встретиться в ресторане Торгового центра.

– Обед – за мой счет! – предупредила она, что было весьма важным для Наны, поэтому та без колебаний ответила согласием.

За обедом они рассказали друг другу о переменах, произошедших в их жизни. Элеонор призналась, что влюблена в Марселу Барони и собирается за него замуж, а Нана, увы, посетовала на свои финансовые затруднения.

Итогом этой встречи стало полное примирение давних подруг и чек, который Элеонор уговорила Нану взять у нее в счет долга.

А вечером к Нане приехал еще и Алсести, который тоже вручил ей чек.

– Элеонор рассказала мне о твоих проблемах с машиной, – пояснил он, – и я решил тебе помочь.

– Но я не знаю, когда смогу вернуть долг!

– А ничего возвращать не надо, – улыбнулся Алсести. – Пусть это будет подарок от меня! Я всегда любил тебя так же, как Элеонор. То есть как родную племянницу. Поэтому прошу: не обижай старика, возьми чек и живи спокойно.

Элеонор и Марселу пили кофе у нее в гостиной, когда испуганная Клараиди сообщила хозяйке о том, что Валдомиру несколько минут назад вошел в дом Режины и оттуда уже сейчас доносятся крики – вероятно, там идет нешуточная война.

Марселу уже стал своим человеком в доме Элеонор, поэтому она без стеснения оставила его в одиночестве допивать кофе, а сама отправилась к Режине, надеясь своим присутствием погасить вспыхнувший скандал.

Элеонор подумала, что Валдомиру пришел ругаться с Режиной из-за бывшей фабрики Бенвинды. А он всего лишь хотел расспросить Режину об алмазах.

Она, как и следовало ожидать, встретила его враждебно, а когда услышала, с каким вопросом он к ней обратился, то сразу же пришла в неистовство.