Нежный яд. Страсти

– Я же говорил, что удивишься. А с другой стороны, что тут такого удивительного? Режина никому другому работать не даст, сейчас же новую интригу затеет. Так что пусть уж получит то, чего жаждет. Получит и скомпрометирует себя. Наделает кучу ошибок, запутается сама, запутает дела, так что потом мы будем не один день все это расхлебывать, но зато покончим с ее амбициями раз и навсегда. И ей с нами уже не поспорить.

– Может, вы и правы, – нехотя произнес Алвару.

– Прав, конечно прав, – засмеялся Валдомиру. – Ты за советом пришел? Ты его получил? Ну так и пользуйся! И Элеонор, и Марсию Режина сейчас без потрохов слопает. Ты ее характер знаешь. Где уж им с ней тягаться!

Алвару еще подумал, покрутил ситуацию туда-сюда, и вынужден был признать, что Валдомиру прав, и другого выхода, пожалуй, нет.

На том они и расстались.

Фигейра оповестил всех о том, что предвыборное собрание назначается на пять часов, и принялся наводить порядок у себя в кабинете. Больше он уже в него не вернется. Да и вообще, кто знает, может, завтра перед ним закроются и двери «Мармореала»?

Фигейра подумал об этом и улыбнулся. А что? Вот бы забрать Марсию, детей и махнуть куда-нибудь на край света! Начать новую жизнь, завести новое дело.

Чем больше он думал об этом, тем больше ему нравилась эта идея. А что? Дальние страны, путешествия...

– Ты поедешь со мной в Венецию? – спросил Марселу Элеонор. – Я уезжаю туда на днях по делам. Мне не хотелось бы расставаться.

Элеонор нежно взглянула на Марселу. Как это трогательно с его стороны! Она и представить себе не могла, что может быть так счастлива. Наконец в ее жизни появился настоящий мужчина. Преданный, любящий, надежный.

Они лежали рядом в мягком полумраке затененной жалюзи комнаты.

Элеонор вдруг показалось, что у нее начинается какая-то совершенно новая неведомая жизнь. Все, что она прожила до этого, было привычным, обыденным, не очень счастливым, таким, как у всех. А теперь... Марселу умел внести в их отношения какую-то особую ноту. Всякий раз, когда Элеонор приближалась к нему, ее охватывал какой-то особый, ни с чем не сравнимый трепет. Хорошо было только с ним, все сразу теряло вкус, становилось пресным, неинтересным.

«Я и не знала, что можно так влюбиться на старости лет, – иронизировала она про себя. – Только в двадцать лет белый свет меркнет без возлюбленного».

И все-таки она нашла в себе силы встать. Но Боже мой, как ей не хотелось!

– Мне пора! – с улыбкой сказала она. – Семейный бизнес – это серьезно.

– Так ты серьезно решила баллотироваться? – спросил он. – А наша поездка в Венецию? Ты же согласилась.

Марселу почему-то заранее знал все ее ответы, даже если она ничего не говорила вслух, но именно поэтому ей иногда хотелось поступить в пику ему, не так, как сама только что решила.

– Там видно будет, – ответила она. – Застегни мне, пожалуйста, платье, а то я страшно опаздываю.

– Подумай, дорогая, – застегивая ей молнию, Марселу целовал ее в шею, и Элеонор сладко поеживалась, – здесь семейные дрязги, скучные бумаги, в которых ты ничего не смыслишь, грубости Режины, а там... – он помедлил, – там искусство, которое ты обожаешь, которое ценишь, в котором разбираешься, как богиня. И как же я? Быть в царстве искусства без моей богини?

– Я тебе позвоню сразу после собрания, – быстро проговорила Элеонор. – Просто представить себе не могу, как я жила без тебя.

Она взглянула на себя в зеркало, нашла, что очень похорошела, и, торопливо поцеловав любовника, застучала каблучками по лестнице.

Она не опоздала. Вернее, чуть-чуть. Все акционеры были уже в сборе. Едва она успела занять свое место за столом, как собрание началось. Фигейра хотел было произнести вступительное слово, но Режина перебила его.

– Все и так знают, зачем мы сегодня собрались, поэтому предлагаю не терять времени и сразу приступить к голосованию.

– Но сначала нужно решить, за кого, – подала голос Элеонор.

Режина недовольно взглянула на мать. Неужели она все-таки вылезет? А Марселу? Он куда смотрел? Капля крови! Капля крови! Ну если Режина не пройдет, она ему покажет! Разорвет контракт в клочки и заставит его съесть их все до единого!

– Все эти дни я много думала об этом, – продолжала Элеонор, – и поняла одно – во главе нашей фирмы должен быть человек решительный, энергичный, но вместе с тем осмотрительный и рассудительный. Мой возраст не позволяет мне претендовать на этот пост, на нем хотелось бы видеть человека более молодого.

Услышав эти слова, Режина обрадовалась: «Молодец, мамочка! Я в тебе не ошиблась! Спасибо, сеньор Барони! Вам не придется жевать клочки контракта!»Но то, что Режина услышала следом, понравилось ей гораздо меньше.

– Словом, на пост президента и предлагаю Марсию, – закончила свою речь Элеонор.

Вот это поворот!

– Так они все сговорились, – сообразила Режина. – Все – Фигейра, Элеонор, Мария-Антония, – если только Иван не постарался, будут голосовать за Марсию и прокатят меня!

Все ее вчерашние подсчеты рухнули в один миг.

– Не позволю! – крикнула она. – Только через мой труп!

Она вскочила, готовая защищать свои права врукопашную. Встала и Марсия.