Нежный яд. Страсти

На всякий случай она решила поговорить с Марсией. Ей хотелось, чтобы недоразумение с Элизеу окончательно кануло в Лету, чтобы между ней и дочерью вновь установилось то чуткое дружеское взаимопонимание, которое так всегда ее радовало.

Увидев Элеонор, Марсия напряглась. Она все простила матери, но видеть ее, общаться с ней почему-то было тяжело. Думала она о ней с любовью, но увидев, с трудом удерживалась, чтобы не нагрубить.

Но на этот раз не удержалась, потому что мать принялась рассуждать о ней, об Алвару.

– Поверь, я ни в чем тебя не обвиняю, – говорила Элеонор, – но может быть, ты хотела отомстить мне и поэтому ринулась очертя голову в новый роман? Героем стал первый, кто оказался рядом с тобой, и...

– Отомстить тебе? Тебе? А почему ты решила, что ты – главное лицо в моей жизни? С каких это пор ты страдаешь болезнью Режины? Или она от тебя заразилась безудержным эгоизмом? Надо же додуматься до такого бреда!

Элеонор смешалась от напора дочери. Ничего дурного она не хотела сказать, хотела только, чтобы они поняли друг друга, стали ближе...

– Считай, что тебе это не удалось! – зло заявила Марсия. – Мы давно уже не понимаем друг друга!

Элеонор поторопилась уйти. Невыносимо больно было видеть раздражение дочери. Неужели они никогда уже не будут близки, как прежде?

Она винила себя за то, что после ухода Валдомиру не взяла на себя обязанности главы семьи, ушла в свои переживания. Дочь права, она вела себя как самая настоящая эгоистка. Но не поздно еще все исправить. Завтра будут выборы нового президента компании, и Элеонор займет этот пост. У нее двадцать четыре процента акций и преимущественное право. Она не допустит, чтобы во главе их общей фирмы встала одержимая жаждой власти Режина. Неуступчивая, властная, она и дело загубит, и семь не пожалеет!

Алвару видел удаляющуюся от дома Элеонор и заглянул к Марсии, чтобы поговорить с ней. Обычно спокойная и доброжелательная, сейчас она была комком нервов.

– Это успокоительное Режины на меня так подействовало, – с нервным смешком сказала она, отвечая на молчаливый сочувственный взгляд Алвару. – Но я ей отплатила за добро злом, не вторую щеку подставила, а ей по щекам надавала и сказала: попробуй еще какую-нибудь подлость устроить, убью!

– Однако не все, что говорила Режина, ложь, – медленно выговорил Алвару, пристально глядя на Марсию. – Я прекрасно понимаю, что ты слишком порядочный человек, чтобы завести роман с женатым мужчиной, даже если жена у него доброго слова не стоит. Поэтому я и согласился на все требования моей бывшей половины – отказался от президентского поста и освободил квартиру. Я хочу быть свободным человеком, потому что люблю тебя. И считаю своим долгом сказать тебе об этом. Ты должна знать все, раз приглашаешь меня в свой дом.

Марсия молчала, и Фигейра продолжил:

– Я тебя не тороплю. Ты можешь ничего не отвечать мне. Я даже пока не спрашиваю, могу ли я рассчитывать на что-либо кроме дружбы...

Марсия подняла голову и уже не отводила глаз от Фигейры.

– Я благодарна за твою прямоту, – сказала она. – Но если все так, то выходит, Режина была права. И совсем не зря затеяла скандал. Что скажут о нас все остальные?

Фигейра с надеждой смотрел на Марсию.

– Я могу сейчас думать только об одном, – Марсия даже поежилась, что с тобой может сделать Режина! И хочу одного – чтобы тебе не стало еще хуже.

Фигейра рассмеялся.

– Неужели ты так боишься свою сестру? Потому что она старшая? Но что она может? Я отдал все, что она хотела. Ни тебе, ни мне бояться нечего. Беспокоят меня только дети. Я очень надеюсь, что суд позволит мне находиться рядом с ними. Я должен хоть как-то оградить их от дурного влияния матери.

Стоило Алвару заговорить о детях, как лицо его омрачилось, в голосе зазвучала неподдельная боль. Марсия сочувственно взяла его за руку.

– Я уверена, мы с тобой что-нибудь придумаем, – уверенно сказала она. – Ты знаешь, как я привязана к своим племянникам. Режина и поймала меня на этой моей слабости, повезла обедать под предлогом, что хочет поговорить о Пати и Рафе.

Она помолчала и прибавила:

– И все-таки очень странно, что мы с тобой сейчас беспокоимся о детях, а их родная мать...

– Да, она сейчас готовится к битве за президентское кресло, – подхвати Алвару.

Он был прав. Режина расхаживала по кабинету и подсчитывала, сколько у нее врагов и сколько друзей.

Она успела переговорить с Иваном, и для нее было большой и неприятной неожиданностью то, что завтра Мария-Антония приедет и буде голосовать сама.

Этого еще не хватало! Потерять такую солидную порцию акций! Режина не сомневалась, что сестра будет голосовать за кого угодно, но только не за нее.

– А ты знаешь, что я намерена учредить пост вице-президента и просить тебя занять его? – спросила она небрежно шурина. – Я думаю, это улучшило бы ваше финансовое положение.

Режина произнесла это свойственным ей непререкаемым тоном.

Иван представил себе лучезарную перспективу и дрогнул. Однако как человек осторожный и предусмотрительный обещать ничего не стал.

– Подождем до завтра, – сказал он. – Может, что-то и переменится.