Нежный рассвет любви

– Я справлюсь. А вот если отправить одного Илью, то он ничего не сможет найти. В моей комнате есть отдельная ниша с сейфом, где я храню всю важную информацию. Электронный замок имеет классическую конструкцию – мембранная клавиатура для ввода десятизначного кода и поворотная ручка, связанная с ригелями. Можно воспользоваться аварийным ключом, но… он хранится в моем кабинете.

– Получается, ты не помнишь пароль, а аварийный ключ в твоем кабинете. Но как тогда открыть сейф?

– Я всегда менял пароль через неделю во избежание взлома.

– И как быть?

– У меня был свой метод установки паролей. Уверен, что смогу подобрать. Это же мой код.

– А ключи от дома?

– Этот вопрос оставим Ломову.

– Илья вскрывает замки? – с ужасом воскликнула Женя, даже не представляя, где приобретается такой опыт.

– Он по работе всему научился, так что не переживай, – успокоил мужчина, вдруг затихая, зорко всматриваясь в лицо женщины. Прищурился и резко выдал: – Тебе нравится Ломов?

Женя нахмурилась. Странные вопросы. Да и с чего? Посчитав, что не стоит отвечать, чтобы не обижать себя, ведь она не заслужила таких обвинений, Липина успокоилась. Она общается с Ильей, как с другом Андрея, а Громов задает вопрос, подразумевая, что ей плевать.

Повернулась и резко ударила по смесителю, включая воду, продолжая мыть. Даже не успела намылить, как почувствовала захват локтя пальцами рук, отчего тарелка заскользила в руках и упала на пол. Удивительно, что не разбилась. Женя была поражена. Зачем Андрей ее схватил?! Она перевела взгляд на мужчину, задавая немой вопрос, не понимая его нахмуренного лица.

– Женя, ответь мне! – требовательно попросил Громов.

– Это твой друг. Он думает, что мы семья. Как у меня могут быть чувства к нему? Ты за кого меня принимаешь? – с искренним возмущением проговорила она, безрезультатно дергая руку.

– И тебя только это смущает? То, что он мой друг, да?!

– Нет, не только. Просто ты задаешь странные, обидные вопросы и я…

– Ты мне нравишься, – грубо выдал мужчина, не желая ходить вокруг да около. Пусть знает. Он этого хотел.

Наблюдая, как округляются глаза желанной девушки, Громов усмехнулся и произнес:

– Удивлена?

– Я же… не в твоем вкусе. Ты говорил, – начала она, когда мужчина сильнее сжал локоть, перебивая резкими словами:

– Я помню, что говорил. Но это было до тебя… то есть до второй нашей встречи. Первую, к сожалению, я не помню, но, вероятно, мы с тобой ближе не смогли познакомиться.

– Не смогли… – задумчиво пробубнила Женя, вдруг желая рассказать, что случилось три года назад. Андрей должен знать. Но только открыла рот, перебарывая в себе сомнения, как из зала послышался обиженный голос дочери.

– Мамочка, тут плохой мультик идет. Я не хочу его смотреть.

Женя и Андрей одновременно посмотрели в сторону выхода. Женщина только сделала шаг, желая переключить на другой детский канал, как услышала:

– Оставайся, я сам. После поговорим…

Женя ничего не сказала, посчитав, что кивка достаточно. Она домыла посуду и направилась в ванную, с грустью задержав внимание на своем отражении в зеркале. Уставшая. Появилось желание смыть с себя все, что свалилось на плечи за весь день. Непосильная, изматывающая ноша. Но это после того, как уложит дочь. Завтра же рано на работу…

Женщина застопорилась, вспоминая о заявлении на увольнение. Да, кто бы мог подумать, что в один миг она потеряет все. Возможно, позже будет лучше и проще, но не сейчас.

После того как женщина искупала дочку, отнесла ее в комнату. Натянув пижаму с цветочками, она расчесала волосы и пошла смотреть книжки, которыми был заполнен весь шкаф. Читать сказки они любили. Марина с восторгом встречала каждую историю, хлопая в ладоши, радуясь, пока она не подходила к концу. Всегда ей хотелось больше. Можно было читать бесконечно. Выхватив пять народных сказок, которые за последние четыре дня точно не читали, Липина положила их на кровать и только села, как услышала:

– Женя, иди в душ, а я почитаю.

Громов въехал в детскую комнату, направляясь к маленькой непоседе со сверкающими от счастья глазками. Она сидела на кровати, подпрыгивая от нетерпения.

– Я сама, – устало проговорила Евгения, стараясь придать голосу уверенности.

– Завтра сама, а сегодня я. Ты устала, – сурово выдал мужчина, пресекая любые возражения.

– Мама, пусть папа почитает! – весело пролепетала Марина, в глазах которой не было даже крошечного намека на сон.

Странно, но Евгения не испытывала ревности. Ведь раньше заботилась только она одна, являясь целой вселенной для дочери, а теперь появился отец. Как все так быстро произошло, она до сих пор не понимала. Единственное, что не давало покоя – Марина будет тосковать, когда мужчина уйдет. Но запретить им общаться она не могла. Как можно так жестоко поступить, когда дочка прыгает от счастья? Да и дети… они чувствуют добро. Так зачем отталкивать Громова?