Нежный взгляд волчицы. Мир без теней.

     Сварог невольно вздрогнул - за окном потемнело, как бывает при сильной грозе. Темные клубы то ли пыли, то ли дыма вплотную подступили к внешнему незримому барьеру, заколыхались перед ним, словно отгороженные высокой стеклянной стеной. Пока что барьер держался. То ли дым, то ли пыль сгустились, стало еще темнее, клубы слились в непроницаемую пелену, в ней вдруг зажглись, длинные ветвистые зеленые и алые молнии, опять таки медленные, они становились все длиннее и разветвленнее, сплетались причудливой паутиной... Послышался и окреп странный глухой рокот, не похожий ни на один привычный звук, - барьер исправно пропускал все звуки, раздававшиеся на Той Стороне.

     Кто-то за спиной  Cвapoгa непроизвольно охнул. Meж ветвшимися молниями стали вспыхиватъ клубки неяркого желтого пламени, иные быстро гасли, иные мерцали, словно спятившие светофоры, рокот остался, но более не усиливался, а вот темнота стала угольно-черной, казалась осязаемой...

     Неизвестно, сколько прошло времени, - Сварог, не глядя притоптал подошвой окурок и стоял в каком-то оцепенении - как, надо полагать по напряженной тишине, и остальные, - даже нe пытаясь взглянуть на часы. Понемногу стали гаснуть неведомые огни, их становилось все меньше, а там они и совсем пропали, зелено-алая паутина стала истаивать, на Той Стороне становилось все светлее, и наконец вернулся ясный солнечный день, уже, надо полагать, не осенний - вместе со слишком многим исчезли и времена года...

     Мир за окном изменился. От густого соснового леса остались даже не голые стволы - остатки толщиной примерно в руку, иные покосились, иные рухнули, иные остались вертикальными - никогда раньше не виденная, чем-то отвратительная картина. Вот и все доступные взгляду изменения.

     - Защитное поле выдержало, - бесстрастно доложил техник.

     Второй столь же бесстрастно произнес:

     - Все параметры вернулись к норме. Абсолютно никаких отклонений.

     Яна ничего не сказала, но медленно опустила руки, ее волосы больше не колыхались. Сварог подумал: подстраховка оказалась ни к чему, незримый барьер и так выдержал. Он слышал, как за его спиной люди задвигались, переступая с ноги на ногу. Словно избавившись от некоего наваждения, он поднял руку и взглянул на часы. Ощутил лишь вялое удивление при полнейшем отсутствии других чувств и эмоций. Все продолжалось семь минут. Семь минут - и прежний мир провалился в небытие...

     Техник столь же бесстрастно доложил:

     - Радиопередач нет. Телесигналов нет. Более не фиксируется   каких-либо   излучений искусственного происхиждения.

     Чего и следовало ожидать - высокоразвитая техническая цивилизация перестала существовать. Только на орбите все так же кружат с дюжину станций, и на борту одной из них - герцог Тагераш, корому наверняка еще не пришла в голову мысль провозгласить себя Императором...

     Сварог не удержался - подхватив со стола бинокль, бросился на балкон. Никто ему, конечно же, не препятствовал, не произнес ни слова.

     Вытянул руку - незримый барьер, совершенно как прежде, пропустил ее на Ту Сторону. Встал у каменных перил слева, поднял к глазам бинокль и привычно покрутил рубчатое колесико.

     Саваджо больше не было. На месте крайних домов Сварог увидел лишь бесформенные кучи обломков, над которыми курились многочисленные высокие дымы. Автострада пуста, ни одной машины, кое-где бетон зияет ямами и глубокими трещинами, хаотично разбросанными там и сям. Гостиницы он отсюда не видел, но замок, естественно, уцелел - или та его часть, где располагался балкон. Подступавший к нему густой кустарник исчез начисто - а вот широкий, медленный Ител как и прежде струился безмятежно и величаво. Увидев там какое-то движение, Сварог нацелил бинокль в ту сторону. Течение несло кормой вперед лежащее на боку, кажется, неспешно погружавшееся, белое суденышко с широкой зеленой полосой по борту и начищенными буквами у форштевня - «НАЯДА, САВАДЖО». По виду - дорогая роскошная игрушка, яхта какого-то толстосума. Ничего живого вокруг.

     Вернувшись в комнату, Сварог со стуком отложил бинокль на столик. Все, кроме техников, смотрели на него так, будто ждали некоего откровения - а откуда ему взяться?

     Сварог лишь молча пожал плечами.

Глава V

ОСКОРБЛЕНИЕ

     Прием пищи, казенно выражаясь, для таларских королей с давних пор превратился в скучную церемонию, для взгляда Сварога чуточку противоестественную. Он еще мог понять Большие Королевские Обеды, проходившие ровнехонько пять раз в год, по торжественным дням. Этакие праздничные кремлевские банкеты. В огромном роскошном зале со статуями по углам, фресками и мозаикой (исключительно на гастрономические темы) за три длиннющих стола усаживалось человек двести. Играли музыканты, после каждого тоста палили холостыми пушки дворца, порой появлялись плясуньи и акробаты. Протокольное мероприятие, говоря языком покинутого им навсегда мира, докучливое, но необходимое - как военные парады и торжественные шествия Гильдий в дни больших цеховых праздников.