Нежный зверь

Кстати, как там с алиби у мадам Курской? Придется снова побеспокоить Кирю. Хотя нет, я его и без того достала. Причем окончательно. Лучше самой проверить Курскую.

Все эти мысли бродили в моей голове, когда я уже сидела в машине и выруливала в сторону города.

Итак, ближе к телу, как говорится. Курский от привлекательной, нет, даже красивой жены ушел к даме в возрасте и узаконил с ней отношения. Возможно, он хотел обезопасить супругу, когда занимал деньги у братков, чтобы с нее долга не потребовали. Вот это я, пожалуй, и постараюсь узнать у самой Алины Геннадьевны.

И я поехала к Курской, бывшей супруге бедняги Ильи. У дамочки, на мой взгляд, есть мотив для убийства. Да и возможности убить тоже имеются, полагаю.

Поднявшись к квартире Курской, я надавила на звонок, и через несколько секунд дверь открылась.

— А, это вы, — устало буркнула Алина Геннадьевна в ответ на мое приветствие. — Ну что вам от меня надо! Входите, раз пришли.

Божественная красота женщины за этот день поблекла. Глаза опухли и покраснели, лицо покрылось красными пятнами.

Я прошла в квартиру, и Курская выдохнула:

— Вы уже знаете, что Илья убит?

— Да, — кивнула я. — Вам сообщили сотрудники милиции?

— А кто же еще? Приехали, огорошили такой страшной новостью и начали расспрашивать, не знаю ли я чего? Ну что я могу знать-то, объясните! — трагично всплеснула руками Алина, и ее глаза полыхнули необъяснимым гневом. — Мы уже несколько месяцев в разводе, я давным-давно не общалась с Ильей, он приходил только к детям. И то недели две назад!

Мы опустились на диван, Курская поставила пепельницу в центр стола и задымила, трясущейся рукой поднося сигарету ко рту.

— Ну так что вам от меня нужно, объясните же! — фыркнула она неожиданно, вперив в меня проницательный взгляд.

— Вы давно знакомы с Ильей Станиславовичем, вы были одной семьей, — невозмутимо пожала я плечами. — Вы можете знать, были ли у него недоброжелатели, например.

— Господи, откуда? — немного фальшиво, на мой взгляд, возмутилась Алина Геннадьевна. Тонкие брови ее взметнулись, нарушив идеальную гладь лба двумя продольными морщинками. — Я никогда не лезла в Илюшины дела, его работа меня не касалась. Понятия не имею, были ли у него недоброжелатели!

— А где вы сами были вчера вечером? — поинтересовалась я, стараясь, чтобы в голосе не звучало подозрительных ноток.

Но старания мои пошли прахом — Алина взвилась, сверкнув синими глазами. Пушистые каштаново-золотистые волосы яростно взметнулись.

— Черт побери! Да вы что, решили, что я убила собственного мужа? Бывшего, то есть, — поправилась она, попытавшись овладеть собой. — Зачем мне это надо, спрашивается?

— Алина Геннадьевна, прошу вас, ответьте на мой вопрос. Думаю, это не слишком сложно, — спокойно предложила я, раздумывая. Поведение Курской можно было назвать по меньшей мере странным. То она бесится, то впадает в оцепенение. Последствия стресса? Или плохая актерская игра? Пока непонятно.

— Ну знаете! — вновь вспылила Алина. — Мне даже следователь не посмел задать такого вопроса. Я думала, мужчины дурнее женщин во сто крат. Женщины обычно тактичнее. Так нет, вы переполнили чашу наглости и хамства! У меня убили мужа, вам понятно? Пусть бывшего, но все-таки почти родного человека! Неужели до вас не доходит?

Я пожала плечами и пояснила невозмутимо:

— Работа такая, Алина Геннадьевна. Так где вы были вчера с двенадцати до часу ночи?

Моя настойчивость возымела эффект, и Курская, посмотрев на меня с пренебрежительным отвращением, как на залипшую в паутине муху, ответила:

— Дома была, спала.

— Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?

— Не понимаю вас, — развела руками Алина, снова становясь уверенной в себе особой. Она взяла еще одну сигарету из лежавшей на столе невесомо-тонкой пачки «Vogue» и затянулась ментоловым дымком. — Что вы имеете в виду? Дети у бабушки, любовником я не обзавелась.

— Может быть, вам звонил какой-либо знакомый?

— В двенадцать ночи? — удивилась Алина, обхватив виски руками, и задумалась. В синих глазах сконцентрировался запас мыслей, которого хватило бы на десяток профессоров, корпящих над диссертацией.

Я терпеливо ждала, практически уверенная в виновности дамочки. Все ее странности все больше убеждали меня в этом. Не хватало только удобного момента, чтобы припереть ее к стенке. Но я дождусь. А нервишки у нас не слишком крепкие, и она обязательно допустит промах. Я уверена, интуиция меня редко подводит.

— Вы что, меня подозреваете? — тихо и беспомощно уточнила Алина, вскинув брови и осторожно коснувшись ладонью собственной щеки. — Неужели я могла… Нет, — с неожиданной решимостью произнесла она, — Татьяна Александровна, я вспомнила. Мне звонил мой старый знакомый, и он может подтвердить мои слова. Да-да, он позвонил около двенадцати или в полночь с минутами. Я еще рассердилась на столь поздний звонок.

Синие глаза почти подобострастно уставились на меня, умоляя: «Поверь и оставь меня в покое!»

Но как раз этого я делать не собиралась. Потому что Курская лгала. Как выражается один мой знакомый, «задом чую». И я перешла в атаку: