Незначительная деталь

Я еду без всякой цели среди плоских песчаных холмов, усеянных то кустарниками, то деревьями, но при этом не слишком отдалялась от места происшествия. В конце концов я обнаруживаю, что езжу кругами – бессмысленное дело. Остановив машину у обочины, я вхожу в придорожный фруктовый сад. На песке лежат шланги для воды, они тянутся между деревьями и спускаются по стволам равномерными кольцами. Я прогуливаюсь между древесных шеренг: в первом ряду растения высокие, а листья у них – ярко-зеленые, невзирая на легкий слой пыли. С веток свисают плоды авокадо – я протягиваю руку и касаюсь шероховатой кожуры. Позади растут деревья пониже – манго. Я притрагиваюсь к кожуре их плодов – гладкая, зато тверже, чем у авокадо. Дальше идут ряды банановых деревьев, а за ними сад заканчивается. Меня встречают последние лучи солнца, струящиеся между огромными листьями. Побродив туда-сюда, я останавливаюсь и ложусь на спину, не отрывая глаз от тусклого, тоскливого, бледно-синего неба и купаясь в слабом вечернем свете, который сочится сквозь листья бананов. Лежа на песке, я отдаюсь ощущению усталости, и оно ведет меня к чувству одиночества. Я здесь абсолютно напрасно. Я не нашла совершенно ничего из того, что искала, и это путешествие до настоящего момента ни капли не прибавило к тем знаниям о происшествии, которые у меня уже были. Свет угасает, вечер уже готов опуститься, и чувство одиночества постепенно превращается в тревогу. Нужно подниматься и возвращаться в машину. Я отталкиваюсь от земли, вскакиваю и бегу так быстро, как только могу, среди деревьев. Они словно обречены вечно стоять здесь, замерев, будто их застали врасплох. Наконец оказавшись у машины, я падаю на водительское сиденье. Надо немедленно покинуть это место. Схватив израильскую карту, лежавшую рядом, я смотрю, как вернуться в Рамаллу. Улица 232, потом улица 34, по ней – налево до шоссе 40, оттуда – направо до улицы 443, а дальше я помню. Бросив карту поверх других в пассажирском кресле, я завожу машину и трогаюсь.