Незнайка в Совке

— Мы попозже зайдем, — прервал его Спрутс. — У нас еще впереди важное дело.

— Жду вас с нетерпением. — Каменюшкин проводил их до дверей.

— Зачем тебе-то эти кривуськи? — поинтересовался Спрутс, когда они вышли из мастерской.

— Так… потом узнаешь, — Незнайка решил рассказать о своей находке не сейчас, а после посещения министерства, чтобы не отвлекать Спрутса от их важной миссии. Пожалуй, подумал Незнайка, у Каменюшкина клепкина машина будет в большей сохранности, чем в кустах.

— Да мне-то что, бери раз даром дают.

— А сколько ты ему в итоге заплатил? — спросил Незнайка.

— Нисколько.

— Нисколько?

— Я взамен научил его прибыльно продавать произведения искусства.

Он на них заработает гораздо больше, чем на наших махинациях.

— А разве такие произведения кому-то нужны? Кто их купит?

— Да тот же Жлобс. Если узнает, что одно уже кто-то купил за большие деньги, обязательно от жадности купит тоже. И другие иностранцы, как увидят, бросятся наперегонки. Цепная реакция произойдет. А для этого не нужно искать, кто купит первым, достаточно пустить слухи, устроить шумиху, договориться, чтобы организовали скандал в прессе… Можно с тебя начать. Что ты там себе приглядел?

— Потом расскажу. Это сюрприз.

* * *

Министерство разрешений в виде особого исключения находилось там же. Табличка с названием висела на прежнем месте, только слово, которое раньше было заклеено, открылось, а наклейка красовалась поверх другого слова. Что, впрочем, не придавало названию министерства большей осмысленности.

У главного входа Спрутса и Незнайку встретил все тот же привратник, правда, одет он был в просторный комбинезон, покрытый бурыми и зелеными пятнами, и выглядел словно диверсант.

Повторив слово в слово свои просьбы и выслушав от охранника точно такие же, как и прошлый раз, ответы, то есть категорические отказы, путешественники обогнули здание министерства и беспрепятственно проникли через знакомую им заднюю дверь.

По коридорам сновали все те же личности. Статуи Всезнайки и других волшебиков угадывались за драпировками, снабженными нелепыми пластилиновыми печатями.

К Кузнечику пробиться было невозможно, потому что теперь он стал большим начальником. Да и не имело это смысла, так как собирать портреты Всезнайки он бросил. Действительно, как и предупреждал Жлобс, все чиновники принялись коллекционировать деньги и предметы роскоши. Случайно оброненная Спрутсом в беседе с Кузнечиком идея задела чиновничью братию за живое. Пройдя несколько коридоров, Спрутс обнаружил, что Жучков карьеры не сделал, и занимает свой прежний кабинет и занимается тем же, что и раньше, а именно выдает спецразрешения по форме сто двадцать. Пришлось занять очередь.

— Подождем, — сказал Спрутс, — нам повезло, очередь невелика.

Они сели на стульчики в приемной. Обстановка была невеселой, посетители молчали, а из-за двери Жучкова доносились чьи-то рыдания и причитания. Незнайка обратил внимание, что коротышки в очереди все как на подбор печальные и какие-то потрепанные и к тому же грязные, будто бездомные, бомжи по-местному. Один из них был очень похож на коротышку, распинавшегося недавно на политические темы в гостинице, вернее это он и был, но, видно, каток судьбы проехал по нему несколько раз, после чего на него вылили ведро нечистот. Незнайка шепнул об этом на ухо Спрутсу. Тот в ответ незаметно указал на коротышку в начале очереди. Незнайка с трудом узнал доктора Пилюлькина, недавно господствовавшего в сумасшедшем доме. Пилюлькин выглядел так, будто все его добро сгорело вместе с сумасшедшим домом и теперь Пилюлькин ходит по миру с сумой. На его прежнюю профессию указывали треснутые очки, перевязанные веревочкой, и стетоскоп, торчащий из кармана когда-то белоснежного халата.

Пилюлькин достал из рваного пакета ломоть хлеба и, откусив, принялся задумчиво жевать, шамкая, как старик.

— Бедняга, — прошептал Незнайка, — видать, ему досталось при штурме сумасшедшего дома.

Пилюлькин вдруг вскочил, скинул с себя халат и принялся топтать его ногами. Другие коротышки даже и не подумали его остановить.

Наоборот, все внимательно и как будто с одобрением смотрели на его пляски и покачивали головами в такт.

Незнайка и Спрутс не стали вмешиваться и тоже постарались изобразить из себя убогих. Опыт подсказывал им, что нужно ничем не отличаться от окружающих.

Открылась дверь кабинета Жучкова, и вышел заплаканный и словно сгорбленный неизбывным горем посетитель. Пилюлькин быстро облачился в свой затоптанный халат и проскользнул в кабинет. Прежде чем дверь за ним затворилась, из кабинета явственно донесся приступ рыданий.

Вышедший посетитель подмигнул и стал на миг повеселее, но тут же спохватился, нахмурил физиономию и сгорбился еще больше.

— Ну, как там? — осторожно спросили его из очереди.

— Лютует, чертяка, — пожаловался он, — с трудом я его дожал, взмок аж весь.