Незнакомая Шанель. «В постели с врагом»

Это были беспокойные годы забастовок, протестов, смены правительства... Вопросы империи моды, несмотря на ее нужность и множество рабочих мест, отошли на второй план. На первый вышла предстоящая война, а потом оккупация и ее последствия. Для Шанель тоже.

ГЛАМУРНАЯ ОККУПАЦИЯ Париж всегда Париж

В 2008 году в Париже проходила выставка фотографий, сделанных Андре Зукка по заказу журнала «Signal» – «Парижане под оккупацией» («Les Parisiens sous l’Occupation»). Снимки рассказывали о жизни Парижа в 1942—1944 годах.

Мэрия французской столицы запретила рекламу выставки, да и сама выставка состоялась всего раз и проходила недолго, хотя интерес вызвала огромный.

Можно по-разному относиться к этим фотографиям, все же журнал «Signal» контролировался оккупационными властями (такие журналы издавались во всех оккупированных странах на 30 языках), фотографии делались по заказу и заведомо должны были показать мирную жизнь Парижа. Действительно, на снимках довольные, даже нарядно одетые люди идут по своим делам, гуляют, покупают мелочь у уличных киоскеров, сидят в кафе, слушают музыку, везут на продажу мясные туши, выбирают на лотке овощи... Фотографии цветные, день выбран солнечный.

Монтаж? Едва ли, это явно не постановочные снимки. Людей не заставишь вот так заниматься делами или отдыхать, а мальчишек ревниво разглядывать катание приятеля на роликах, завистливо сравнивая его со своим собственным, слушать аккордеон, наблюдать за игрой взрослых в карты... Озабоченное лицо только у пожилой женщины с нашитой на черную одежду желтой звездой...

Просто Париж – это не Сталинград или Минск, где шли бои за каждый дом, не Ленинград или Роттердам, которые немцы норовили сровнять с землей многотонными бомбами, это не Москва или Лондон, где немало разрушений от налетов... В Париже была оккупация, но не было ВОЙНЫ, что очень и очень важно. Не будем обсуждать, правильно или нет поступили те, кто сдал Париж практически без боя, насколько успешно воевали там бойцы Сопротивления, но надо признать, что жизнь в городе во времена оккупации не остановилась, она лишь ненадолго притихла в самом начале.

Для парижан война началась 10 мая 1940 года, но она все равно шла где-то там далеко, на границе с Бельгией (хотя это не очень далеко). Уже 14 июня верховное командование вермахта опубликовало следующее коммюнике:

«После полного развала всего французского фронта между Ла-Маншем и линией Мажино у Монмеди французское командование отказалось от своего первоначального намерения защищать столицу Франции. В момент, когда сообщается это коммюнике, доблестные германские войска вступают в Париж».

Действительно, 14 июня в 5 часов 30 минут через ворота Виллет в город вошли части 18-й армии фон Кюхлера. Сопротивления они не встретили никакого. Одна группа была тут же отправлена к Эйфелевой башне, другая к Триумфальным воротам – водружать флаги со свастикой. В следующие дни поток регулярных германских частей вливался в Париж, часть из них оставалась, часть спешила дальше на юг.

Еще до полудня первый комендант «большого Парижа» генерал фон Штутниц обосновался в отеле «Крийон». Париж был оккупирован.

Жизнь в городе замерла совсем ненадолго. В своей книге о секретных операциях абвера руководитель парижской группы этой организации Оскар Райле (он был таковым всю оккупацию) вспоминал, что с первого же дня работали отели, вышколенный персонал которых, может, и ненавидел оккупантов, но никак этого не демонстрировал; в ресторанах имелась приличная еда и прекрасные вина, которые можно заказать по смешным ценам; большинство магазинов и кафе открылись заново и стали принимать в качестве оплаты рейхсмарки. Конечно, в утверждениях Райле немало натяжек вроде почти восторга парижан перед этими самыми рейхсмарками, но, в конце концов, он прав – Париж быстро стал жить вполне нормальной жизнью. Ненормальными были только черные свастики на красно-белых полотнищах, большое число военных на улицах и необходимость все согласовывать с комендатурой.

Райле рассказывает, что большинство государственных учреждений оказалось работниками не просто покинуто, а брошено на произвол судьбы, двери распахнуты настежь, горы документов оставлены без присмотра, а под Орлеаном вообще стоял целый железнодорожный состав, набитый секретными архивами французского министерства обороны! Немцы разбомбили мост через Луару, и французы не смогли переправить состав на другой берег, а сжечь почему-то не догадались. Такой подарок...

Конечно, в Париже была быстро налажена работа собственной полиции, но первое время она полностью подчинялась немцам, а те потребовали выдать досье на всех, кто подозревался в шпионаже в пользу Германии, а заодно и других стран... Надо ли говорить, что оказалось взято на учет немало агентов британской МИ-6. Райле пишет, что для разбора этих дел ему пришлось привлекать нескольких владеющих французским офицеров абвера.