Незнакомец. История одержимости. Книга 2

– Для начала я кое-что расскажу вам, Варвара, чтобы вы все поняли верно. Это не просто вопрос. Я здесь не потому что так надо Марату или кому-нибудь еще. Это нужно вам. А я тот человек, который может вас понять. По-настоящему понять, – она замолкла, а я уставилась на женщину, поджав губу. Мне не нравился ее голос. Скребущий, жесткий. Холодный. И ее странный акцент, который порой проскальзывал в речи, сейчас дребезжал как разбитое стекло, падающее на бетонный пол. Как там, когда взрывались и крошились стены.

Я кивнула, заглатывая слезы.

– Варвара, я не всегда была такой, – она отвернулась к окну, сложив на длинных ногах руки, цепляясь пальцами в ровные отутюженные складки брюк. – Я родилась в этой стране, но когда мне было пять, мои родители переехали на родину отца. Во Францию. От него у меня и акцент и имя, – уголки ее губ дрогнули. – Мы жили вполне неплохо. Я училась в частной школе и была такой же как все, правда за исключением роста, который достался мне от отца. Так что к своим двенадцати годам я была выше всех в классе и имела за плечами десяток прозвищ. А еще я изменилась. Стала взрослеть, как девушка, – голос Петры дрогнул, и она сжала кулаки, натягивая ткань одежды между пальцев. – Да, в двенадцать я выглядела слишком взрослой. Это и стало решающим фактором для того человека, который вечером не рассмотрел в девчонке, возвращающейся с тренировки по волейболу, школьницу. Для него я была старше. Была… – она шумно втянула воздух, поворачиваясь ко мне. На лице спокойная улыбка. Улыбка человека, который смог пережить. – Варя, я прошла через тоже, что и вы. Поэтому я могу вас понять. Расскажите.

Глава 20.

– Расскажите, – голос Петры звучал эхом в моей голове. Раскатом грома, криком. Паникой, с которой я боролась. Страх, который пожирал меня.

Как бы ни было тяжело, но неожиданно ощутила призрачную легкость. Словно что-то невесомое коснулось меня. Зажмурилась, мысленно улыбаясь. Она смогла. Она говорила о пережитом ужасе так спокойно. А вдруг и я смогу? Вдруг у меня получится? Просто нужно говорить. Рассказать и оставить в прошлом. Ведь я выжила. Я не сдохла там с бутылкой…

– Это было уроком для меня, – прочистив горло, я заговорила, не обращая внимания на хриплые звуки, срывающийся с губ. – Уроком за то, что я не сделала так, как говорил он… Булат. И если бы я не оказалась там, не пришла, то Денис… Он бы убил Дениса.

Имя Булата было тяжелее всего произнести. Оно как нечто темное, пропитанное липким страхом, скользило по языку, наполняя слюну привкусом металла.

– Но я шла на смерть… Да, так, – мысленно кивнула и продолжила рассказа. – Знала, что не выберусь. Думала, что меня просто убьют. Как и мою сестру… Как Машу… Как лишнюю и знающую слишком много. Но все получилось хуже.

Я вновь замолчала и уставилась в потолок. Я забыла о ней. О своей сестре. Но почему? Неужели страх за собственную шкуру наконец-то переселил все волнения за семью? Проглотив слезы, я выдохнула. Нужно говорить порциями, частями. Так проще.

– Булат отдал им приказ проучить меня. Преподать урок, и чтобы я как можно дольше запоминала его. Они отвели меня, то есть утащили в то место… Там, где меня нашли… Били. Они били меня. В живот, в грудь. По рукам и ногам. Когда тащили, я пыталась сопротивляться. В тот момент я и получила первый удар, от которого потеряла равновесие и упала, – перед глазами стояла пустота. И почему я думала, что если вернусь, то вновь увижу то, что произошло тогда? В ярких картинках, а не в черной пустоте. – Кажется, с моей рукой что-то произошло. Было очень больно. Может и перелом, – посмотрела на гипс. – А после они стали шутить надо мной. Обзывать. Пинали и кидали в меня мусор. Они притащили ящик пива и собрались компанией. Человек пять или шесть… Я не считала… Они все время менялись. Приходили одни, другие уходили, – в этот момент я закашлялась. Подавилась собственными слезами. Но Петра не пошевелилась. И я была благодарна ей. Осталось немного. Я должна продолжить. Поэтому быстро проглотив слезы и слюну, я заговорила. – Кто-то из них, тот, который увозил меня из аэропорта, картавый… Да, точно он… Сказал, что Булат не велел совать в меня член. Сказал, что я грязная, спала с ним… С Маратом. Они стали называть меня шлюхой. Они много говорили. Но я не понимала, что происходило. Отключалась несколько раз, потом приходила в сознание. Меня облили пивом, потому что так было смешно. А после… Я не знаю когда именно, но кто-то из них сказал, что раз членом нельзя, то есть кое-что другое… Показал пустую бутылку из-под пива. Зеленое стекло. Точно. Оно было зеленым… Потом красным…

– Варя, хватит, – Петра перебила меня впервые за весь монолог. – Достаточно. Мне достаточно. Не нужно проходить через это снова.

Я кивнула, рассматривая ее профиль. В уголках глаз собрались слезы. Не в моих. В ее.

– Что стало с тем мужчиной? – теперь же мой голос дрожал и был тихим. Почти шепот. – С тем, который напал на вас?

Она распрямила плечи.