Незнакомец из-за моря (ЛП)

Поверьте, дорогая мисс Полдарк, ваш приезд доставил бы нам огромное удовольствие. 

С искренним уважением,

Эдвард Петти-Фитцморис

Глава вторая

I

В последнюю пятницу мая Джереми поделился с матерью своей идеей навестить мисс Тревэнион.

— Ты получал от неё вести? — спросила Демельза.

— Нет.

— Ты писал ей?

— Однажды. И не дождался ответа.

Демельза взглянула на своего рослого сына. Глаза юноши были пусты. Так пуст бывает взгляд молодых людей, попавших в неприятности.

— Твоему отцу не понравилось письмо миссис Беттсворт.

— Знаю. Но выждал два месяца. Думаю, у меня есть право их навестить.

— Конечно. Мне сообщить отцу?

— Когда я уеду.

— Не думаю, что он будет против.

— Следует ли подождать два месяца? — спросил Джереми.

— Нет, — криво улыбнулась Демельза.

Они направились к конюшне.

— Когда-то у тебя была лошадь по имени Каэрхейс, — произнес Джереми. — Это было до моего рождения?

— Да, еще до того, как в нашей семье появился достаток. Мы продали ее, когда нуждались в деньгах.

— Откуда у нее такое имя? В то время ты была знакома с Тревэнионами?

— По-моему, у нее уже было это имя, когда мы ее купили. Спроси лучше у отца.

— Как-нибудь. — Джереми стал седлать лучшего чалого коня по кличке Колли (краткое от Коллингвуд). Его купили для охоты, но с годами Джереми стал питать отвращение к этому развлечению, и теперь главным образом скакал галопом по вересковым пустошам. Демельза заметила, как принарядился Джереми, — таким она его еще не видела.

— Джереми.

— Да?

Она помогла затянуть подпругу.

— Знаю, ты ужасно расстроился, и я ничем не могу тебе помочь. Это так меня огорчает. Я даже не могу дать тебе совет.

— Никто не может.

— Да ты его и не примешь. Верно. Нет смысла старикам говорить молодым, особенно своим детям, что они и сами через это прошли. Такое не берется в расчет. Это отражает лишь собственные переживания, ревность или потрясения. Все мы рождены одинаковыми, но при этом каждый из нас уникален, и все мы страдаем.

Джереми похлопал ее по руке.

— Но есть кое-что важное, — добавила Демельза. — Никогда не забывай, что ты Полдарк.

Колли стал проявлять нетерпение в предвкушении прогулки. Джереми похлопал его по морде.

— Маловероятно, что я об этом забуду.

— Я имею в виду... — Демельза помедлила. — Семью твоего отца, а не мою. Меня огорчит, если шахтерское происхождение будет вставлять тебе палки в колеса.

Что ж, наконец-то она это произнесла.

Джереми выглянул из конюшни, в его глазах ничего не отражалось.

— Ты время от времени берешь меня в церковь. Мы ведь ходим туда всей семьей несколько раз в год.

— И?

— Говорят: чти отца и мать. Эту заповедь я исполняю. Понимаешь? Не беспокойся. Я исполняю всю заповедь, а не половину. В этом нет ничего такого. Если кто-то научит меня иному, то точно не ты.

— Я лишь...

— Я прекрасно знаю, о чем ты говоришь. А теперь, мама, занимайся своими делами, а я займусь своими. Никакая девушка...

Он запнулся.

— Это может быть не она. А ее родители.

Джереми взглянул на мать и язвительно улыбнулся.

— Это мы посмотрим.

II

Замок купался в море колокольчиков. А над ними трепетало кружево молодых буковых и березовых листьев. В бухте мерцало прозрачное море.

Джереми впустил престарелый лакей, как будто вечно носивший мятые чулки.

— Пойду погляжу, сэр. Не знаю точно, где сейчас мисс Кьюби, сэр. Покорнейше прошу садиться, сэр.

Джереми не принял приглашения. Вместо этого он прошелся по большой и высокой гостиной, где в марте они музицировали. Клавесин Клеменс открыт, на нем лежало несколько листов с нотами. У камина стояли туфли, а пламя никак не желало умирать и пускало тонкие дымные спирали. К стене прислонились четыре ружья. На диване лежали две развернутые лондонские газеты: «Таймс» и «Морнинг пост». Со стен рассеянно взирали портреты предков Тревэнионов.

После долгого ожидания дверь открылась, и у ног Джереми с лаем запрыгали два спаниеля.

— Дорогой мой Полдарк! — Это был майор Джон Тревэнион, его плотно сжатые губы растянулись в приветствии. — Как хорошо, что вы пришли. Как поживаете? Вокруг свирепствуют болезни. Прошу, проходите сюда. Здесь куда удобнее.

Он повел его в кабинет — комнату поменьше размером и более светлую, с видом на пустошь. Как обычно, там был приличный беспорядок. В уголке у камина сидела за вышивкой миссис Беттсворт. Она улыбнулась такими же плотно стиснутыми губами, как у сына, и оторвалась от работы, чтобы протянуть руку, над которой склонился Джереми.

Они поболтали о погоде, инфлюэнце, нехватке лошадей из-за войны, о том, как трудно найти приличных каменщиков для строительства замка, о приближающихся в Бодмине скачках — о них майор, похоже, был весьма осведомлен. Это поле битвы было Джереми не по нраву. По правде говоря, худшее из возможных, но он не позволил себя заболтать или сбить с толку.

— Вообще-то я приехал навестить мисс Кьюби, — неожиданно произнес он. — Прошло уже больше двух месяцев с нашей последней встречи.

После короткой паузы Тревэнион ответил: