Незнакомец из-за моря

Однако у них — костлявого неугомонного жителя Корнуолла со шрамом и остроумного язвительного полуирландца — было много общего. В обоих имелась некоторая заносчивость — ни один не относился к дуракам терпимо или хотя бы молча, а потому у них было много врагов. Несмотря ни на какие злоключения, оба отличались верностью, почти маниакальной преданностью друзьям. Оба являлись приверженцами радикальных реформ в силу своего характера, но принадлежали партии тори по необходимости. Оба были стойкими последователями Питта, сторонниками предоставления равных прав католикам и оба торжествовали, когда три года назад в британских колониях отменили рабство. В особенности их объединяло огромное сочувствие к простым людям, но в последнее время главный приоритет приобрело активное участие в войне.

Прекрасная жена Каннинга вместе с их больным сыном находились в загородном доме, в Хинкли, поэтому Каннинг настоял, чтобы Росс провёл это воскресенье с ним. Он рассказал о помешательстве короля, о том, что почти месяц назад, девятнадцатого декабря, Спенсер Персиваль наконец настоял на принятии закона о регентстве. Хотя постоянно говорилось, что король выздоравливает, фактически правительство не способно было ни шагу ступить без его согласия, а от человека, воображающего себя животным из Ноева ковчега, трудно получить разборчивую подпись.

С тех пор в Палате и за её стенами продолжались споры и разногласия, поскольку тори хотели ограничить полномочия принца хотя бы двумя годами. Это усиливало враждебность принца в отношении отцовского правительства. По слухам, после получения очередных известий он сказал: «Богом клянусь, как только стану регентом, они и часа не продержатся». Партия вигов настаивала на четырёх пунктах: мир с Францией, отказ от разногласий с Америкой, предоставление равных прав ирландским католикам и отмена церковной десятины. Сэмуэл Уитбред, сын пивовара, пробившийся в политики, вероятно, получит пост министра иностранных дел, а лорд Гренвиль почти наверняка станет премьер-министром.

Затем, по словам Каннинга, будет заключён мир, очередное поспешное и непродуманное перемирие, такое же, как Амьенский мир десять лет назад, пакт, который отдаст Франции половину английских колоний и позволит Бонапарту перевести дух и собраться с силами перед новым раундом завоеваний. Дискредитированного Веллингтона отзовут из Португалии, а страну сдадут французам.

— Нельзя этого допустить, — сказал Каннинг. — Но не представляю, как возможно остановить... Я только вчера встречался с Персивалем. Он продолжает делать вид, что с королём всё хорошо, но между нами... ну что тут скажешь...

— Ты считаешь, что принц непреклонен? — спросил Росс.

— В своём отвращении к правительству — да. У меня есть некоторая надежда на леди Хертфорд. Полагаю, она склонит его к более благоразумному отношению. Насколько мне известно, я для принца персона нон-грата, однако мне удалось поговорить на эту тему с леди Хертфорд. Она считает, что относительно нынешнего правительства сделать ничего не может, его неизбежно распустят.

— А принц поддерживает все настроения вигов? Даже желание установить перемирие?

— Похоже, что так. Помимо самой партии, все его личные советники — Адамс, Мойра, герцог Камберленд, Шеридан, Тирвитт — виги...

— Шеридан?

— Тут, возможно, есть некоторая надежда. Как тебе известно, он один из моих старых друзей, но в последнее время мы редко виделись. Шеридан — самый близкий друг принца, однако не пользуется успехом у Хертфордов, и они способны настроить принца против Шеридана. Кроме того, он теперь редко бывает трезв...

Они помолчали. Росс осторожно вытянул ногу.

— Росс, тебе пока не следует уезжать домой, — сказал Каннинг.

— Мне уже давно пора вернуться.

— Нет, по крайней мере, пока не закончится кризис. Этой морозной зимой, когда охота становится такой многообещающей, чертовски трудно удержать в Лондоне членов парламента. Этот холод нанес нам коварный удар. Если в течение ближайших нескольких недель я смогу рассчитывать на твой голос в Палате, значит тех, на кого я могу полностью полагаться — пятнадцать. Сейчас, когда для решения множества проблем важен баланс сил, такая группа способна получить большое влияние.

— Какого рода влияние? — спросил Росс. — На ситуацию с болезнью короля и капризами принца? Это неразрешимая проблема. Если, оставаясь в Вестминстере, я могу каким-то образом повлиять на вопросы мира и войны — я бы остался. Но это не в нашей власти.

— Всё же задержись на неделю. На две. Можешь остановиться здесь, у нас. Джоан очень бы тебе обрадовалась, окажись она дома. Останься, чтобы увидеть, как пройдет билль, рассказать высоким чинам свою историю. Прошу тебя. Это твой долг. Без этого твоя миссия останется незавершённой.

II