Незнакомец (СИ)

Позже Билл много раз возвращался к событиям той ночи, но ничего интересного не вспомнил.

На сроке в четыре с половиной месяца Каулитц решил навестить родителей и сообщить о том, что скоро родит им внука. Он боялся и жутко нервничал пока собирался. Друзья постоянно вертелись рядом и что-то говорили, говорили, говорили, но все слова влетали в одно ухо парня и вылетали в другое. Его мысли были там, дома, где его ждала персональная голгофа и «палачи».

- Билл, машина прибыла, - сообщил Густав, войдя к нему в комнату. – Твой водитель чем-то недоволен, - поморщившись, добавил он.

- Отто всегда чем-то недоволен, - вставая, напомнил Каулитц. – Он не любит приезжать за мной из Дрездена.

- Я очень надеюсь, что твои предки не станут орать на тебя в твоем положении, - сжимая ладонь друга, прошептала Эмма.

- Я тоже, Эм. Я тоже.

* * *

(ВКЛ Within Temptation - Frozen)

Дрезден встретил Билла и его водителя начавшимся снегопадом. Снег крупными хлопьями кружил в воздухе, покрывая город белым саваном до весны. С каждой минутой он становился все плотнее и плотнее, а страх парня все сильнее и сильнее. Он очень надеялся, что этот первый снегопад не станет для него роковым, как было пару лет назад, когда глава семьи Каулитц застал своего сына с парнем, целующимися на улице. Брюнет до сих пор вспоминает тот день с содроганием, а случайно вывихнутое плечо прямое доказательство того, что отца лучше иной раз не злить. Слишком крепка у него хватка.

Водитель остановился у крыльца в особняк и обернулся к парню, который был бледнее, чем лежащий на земле снег.

- Сынок, ты не переживай, - постарался подбодрить его мужчина. – Твой отец с тех пор стал спокойнее.

Не стоит говорить о том, что Отто был свидетелем споров между отцом и сыном Каулитц, и чем они заканчивались. А тот вывих и дикий отчаянный крик о помощи навсегда врезался в память мужчины, буквально вырвавшего из рук хозяина мальчишку с многочисленными синяками и ссадинами от кожаного ремня, коим проходил воспитательный процесс.

- Я очень на это надеюсь, - застегивая пальто, пробормотал юноша, покидая теплый и уютный салон, лишаясь своей единственной защиты.

В доме его встретили все слуги, словно дорогого гостя. Хотя почему это «словно»? Мальчишку здесь всегда любили и уважали за то, что он во многом шел наперекор своему отцу и не стал таким же жестоким и деспотичным.

- Ты совсем бледным стал, - «кудахтала» над Биллом старая кухарка Молли, еще со времен маленького Марка. Ее по праву можно было назвать старожилой этого особняка и членом семьи, ведь всю свою жизнь она провела именно здесь. Своей семьи у Молли не было. Детей ей заменили мальчишки Каулитц двух поколений, которых она растила, как своих собственных.

- Я немного устал с дороги, - постарался оправдаться Билл.

- Не рассказывай мне сказки, юноша, - пригрозила ему пальцем женщина. – Иди на кухню, я тебя кормить буду. И не вздумай отлынивать. Твои родители сейчас на деловом заседании, а брат с очередной любовницей никак не может решить проблемы.

- Какая по счету? – с улыбкой полюбопытствовал брюнет.

- Кажется, восьмая, - пожав плечами, ответила кухарка, ведя парнишку на кухню. – Его супруга на днях скандал закатила, - шепотом сообщила женщина, усаживая Билла за стол. – Весь дом на ушах стоял.

- Молли, а отец действительно изменился? – не без оснований спросил Каулитц.

- Он немного спокойнее стал, - поставив перед ним тарелку с овощным рагу, Молли присела рядом. – Если ты боишься за своего малыша, зря.

- Какого еще малыша? – испуганно покосился на нее брюнет, но машинально накрыл живот ладонью.

- А вот того, - кивнула кухарка головой на ладонь, - которого ты даже от меня сберечь пытаешься. Сколько уже? – накрыв своей горячей ладонью холодную, спросила она.

- Четыре с половиной. Неужели, заметно?

- Для неопытных, нет, - по-доброму улыбнулась Молли. – Ты ешь, пока не остыло. Специально для тебя готовила.

- Сразу прости, если меня вырвет, - смутившись, извинился Билл. – У меня тяжелая беременность.

- Не извиняйся. Приятного аппетита!

* * *

Званый семейный ужин, на котором должны были присутствовать все члены семьи Каулитц, как было заведено еще дедом Билла, всегда собирал всех родственников. Только в этот день можно было увидеть всех тех, кого в обычные дни встречаешь довольно редко или узнать, например, о достижениях своих кузин и кузенов. Или о том, кто чего из родственников добился за прошедший год. Или насколько разбогател. Билл никогда не любил этот ужин, потому что он становился темой всех обсуждений о трудных детях и о том, как сложно вырастить достойного себе сына. Его отец никогда не скупился в эпитетах, публично унижая своего младшего ребенка. Так же поступали и его дяди с тетками, подхватывая разговор, но уже о своих отпрысках.