Незнакомец. Суровый батя для двойняшек

Но я наклоняюсь, и подхватываю ее как перышко. При моей комплекции и спортивной фигуре – это легко сделать.

Осматриваю «папкино» сокровище. Сложена Маша на редкость гармонично – тонкая талия, плоский живот, модельная внешность, с красивыми ножками и фотогеничным личиком.

Всё в ней хорошо.

Только с отцом не повезло малышке.

Два дня назад

Маша

– Дочка, нужно поговорить! – говорит жестко мама, и просит меня присесть напротив нее.

– Мама, я очень тороплюсь, меня друзья ждут.

– Долго им придется ждать, – грустно смотрит в окно, и я понимаю, что она хочет сообщить мне что-то очень неприятное.

– Почему? – с грохотом падаю на стул, и зажимаю одну руку в другой, чтобы унять дрожь.

– Твой отец. Он болен… – мама не смотрит мне в глаза. – Просит, чтобы ты приехала к нему.

Смотрю на родительницу с ужасом:

– Серьезно болен? Просит? Но раньше он просил об обратном, чтобы я никогда-никогда не приезжала в Россию.

– Так надо было, – отрезает жестко мама, и я замечаю, как углубляются морщинки возле ее рта.

– Папа умирает?..

Меня бьет нервная дрожь. Я потрясена до глубины души.

Мне почти девятнадцать, а я совсем не знаю отца. И даже то фото, которое висит у меня в комнате, оно очень старое, уверена, что не имеет ничего общего с оригиналом.

– То фото… – спрашиваю очень тихо. – Это не мой отец…

– Нет, – отвечает мама и склоняет голову очень низко, чтобы я не видела ее глаз. Крупные слезы капают ей на колени, и я порываюсь подойти, но она делает знак рукой, чтобы я оставалась на своем месте. – Собери вещи, я отвезу тебя в аэропорт.

На моем лице расцветают алые пятна.

– Вещи. Рейс сегодня?

Понимание того, что сегодня моя жизнь берет какой-то крутой поворот приходит не сразу.

Поднимаюсь к себе в комнату, открываю чемодан, и понимаю, что не знаю, какая там погода в этой России. Я всю жизнь прожила в Испании у моря.

Там, наверное, холодно. По улицам бродят белые и бурые медведи, как минимум выходят из леса к селениям, чтобы поживиться едой… или людьми?

Начинаю дрожать от страха и неизвестности.

Папа…

Уже завтра я встречу своего родного отца. Если он захотел увидеть меня, значит любит! Сердце ликует. Надо будет отправить эсэмэс всем друзьям. Засовываю пальцы в задний карман джинсов и не обнаруживаю в нем телефона.

Спускаюсь в гостиную.

Мама по-прежнему сидит в той самой позе, в которой я ее оставила десять минут назад. По ее загорелым щекам текут бесконечные слезы.

– Может поедешь со мной?

– Нельзя….

– Папа не разрешил?

– Нельзя…

– Понятно, – осматриваюсь по сторонам. – Не видела мой мобильный?

– Нет.

– Странно. – Поискав трубку во всех возможным местах – за диваном, в кресле, удаляюсь в комнату без него.

Не смогу никому сообщить об отъезде! Дэвид будет думать, что я его бросила. Это ужасно.

В груди царапаются какие-то новые чувства. Я привыкла жить по накатанной, у нас с мамой всегда водились деньги, мы ни в чем себе не отказывали, жили у моря, я училась, мама работала моделью. Мы были счастливы и беззаботны.

Я не знала, что можно испытывать подобные эмоции, как сейчас.

Чувствую, как рвется живая ткань, и мне бесконечно больно. Только надежда заставляет меня успокоиться. Надежда на то, что разлука с другом, с мамой не навсегда. Это временно. Как только папа поправится, я вернусь домой. В Испанию.

– Машенька, – в комнату заходит мама. – Возьми вещи из того синего пакета, – показывает дрожащей рукой на огромный пузатый пакет в моем шкафу.

– Что это? – достаю, открываю. – Шуба, куртка? Зачем? – округляю глаза.

– Вдруг папа будет долго болеть, – отвечает спокойно и смотрит мне в глаза.

Я вижу ее стеклянный взгляд, и как на дне зрачков плещется отчаяние, но не понимаю, к чему это относится.

Похоже, она любила папу и сейчас жутко переживает за него.

Бросаюсь к матери, обнимаю ее, и она меня в ответ обнимает очень крепко.

– Машенька. Девочка моя. Прости. У меня не было выбора…

Глава 2

Седой

Светлые волосы девушки касаются моей щеки. Шелковистые. Вкусно пахнущие.

Но мне сейчас не до нюхательных упражнений.

Похоже, эта Маша становится моей обузой и преградой. Хотя, надо подумать, как использовать ее, чтобы заставать Угрюмого сотрудничать с нами.

По всему видно, что шибко любит он эту девчонку.

Всю жизнь скрывал ее от людских глаз, а когда жареным запахло, тут же взял под крыло и дал ей телохранителя в моем лице.

Вечно дружелюбная и доброжелательная Машенька, сейчас не кажется мне такой.

– Пусти, – лупит меня кулачком по спине.

Спина у меня широкая, сплетена из жгутов мышц, поэтому физически ничего не ощущаю. Так только что-то человеческое отзывается внутри на писклявый голосок девушки с нотками обиды и злости.

– Я не выйду за тебя замуж! Не надейся! – плачет бессильно.

– Почему? – спрашиваю безразличным тоном. – Недостаточно хорош для тебя? – усмехаюсь.

– Ты старый!

– Мне всего двадцать семь!

– У тебя уже есть седые волосы, – показывает глазами на прядь седых волос на моей голове.

– Прядь седых волос – это еще не старость!

– Ты – плохой! – выдает следующий аргумент девушка.

– Почему?