Незнакомец в черной сутане

— Это очень конфиденциально, синьор Бальдо. Видите ли, дело в том, что я прекрасно знаю, кто к вам приходит…

— Кто?

— Не притворяйтесь идиотом, синьор Бальдо. Я очень ценю вашу немногословность. Сюда приходят какие-то люди, которые явно не хотят встречаться ни с немцами, ни с полицией.

— У вас галлюцинации.

— Нет, черт вас побери! Но дело не в этом. Я, конечно, не коммунист, но и не фашист. Просто человек, который приспосабливается к реальности. А что сейчас за реальность? Нашим немецким союзникам приходит капут. Это, надеюсь, вам ясно?

— Нет.

— Не принимайте меня за слепца! Всё вы прекрасно знаете. Ваш приемник стоит около мадонны уж наверное не для того, чтобы слушать Геббельса. Но следите за моей мыслью. Итак, Гитлеру приходит конец. Видимо, та же участь ждет нашего обожаемого дуче. Мне хотелось бы поэтому подумать о своей будущей судьбе. Понимаете, о своей судьбе, я не скрываю своего сверхэгоизма. Но ничто в мире не делается просто так… Вам для ваших таинственных клиентов наверняка нужны продукты, медикаменты и, может быть, даже оружие. Все это я могу достать через свои связи на черном рынке и у спекулянтов вермахта, которые готовы сейчас продать все, начиная от танков и кончая собственной душой. Конечно, потребуются кое-какие средства. Но, поверьте, я лично буду брать лишь нормальный процент обычного посредника. Что вы на это скажете?

— Ничего.

— Отлично! Я зайду к вам через неделю…

Бальдо передал весь разговор с Паскутти Луиджи Бокка, тот по инстанции доложил Молинари и Серебряному. Предложение было заманчивым. Подпольщикам действительно не хватало продуктов, медикаментов и взрывчатки. А если Паскутти провокатор? Это и удерживало Серебрякова от последнего шага. Удерживало, пока не возникла срочная нужда в бумаге для подпольной типографии. Нужно было напечатать антифашистские прокламации.

— Свяжись с Бальдо, — сказал Серебряный, вызвав на срочную встречу Луиджи. — Пусть поручит Паскутти достать бумагу. Перевозку ее в типографию осуществить в строжайшем секрете, чтобы этот синьор поставщик не знал ничего о том, зачем нам бумага и куда ее повезут. Ясно? Кому можно поручить ее доставку в типографию?

Луиджи немного подумал:

— Есть братья Пишителли Джино и Паскуале. Хорошие ребята, исполнительные. Держат зеленную лавку. Им и карты в руки — подвезут бумагу на своей тележке.

Синьор Паскутти не удивился, когда Бальдо предложил ему достать бумагу. Спросил, сколько нужно, тут же назвал требуемую сумму, деловито пересчитал задаток.

— Вечером будет. Куда подвезти?

— Сюда в тратторию. Только когда стемнеет.

— Конечно, не среди бела дня и не с факельным шествием. До свидания. Ждите к полуночи.

Не успели часы с кукушкой, висевшие над стойкой Анны и Бальдо, прокуковать двенадцатый раз, как на заднем дворе траттории зафырчал мотор. Через несколько минут в тратторию вошел сор Фели. Убедившись, что посетителей нет, бросил сухо:

— Получайте товар и гоните деньги.

Все было в полном порядке. Пока Паскутти распивал меццолитро, пол-литровую посудину с красным вином, и считал деньги, полученные в расчет, Паскуале и Джино перегрузили бумагу со старенького грузовичка синьора Паскутти на свою объемистую тележку, надежно прикрыли груз брезентом и забросали его приготовленным для этого случая картофелем.

— Спасибо, сор Фели, можете забирать свою машину.

— Буона нотте, спокойной ночи, синьор Бальдо. Сегодня был хлопотливый денек. Пойду спать. Если что нужно…

В ту же ночь Паскуале и Джино доставили бумагу в типографию.

— Все в порядке? — спросил у братьев Бальдо, когда они вернулись. — Ничего не заметили подозрительного?

— Ничего, — ответил Паскуале. — Только около самой площади Санта Мариа Маджоре попался нам какой-то старик на велосипеде. Еле-еле ехал.

Ни Бальдо, ни Паскуале с Джино не знали, что синьор Паскутти был в молодости подающим надежды велогонщиком…

— Анна, сходи в подвал, нацеди вина, скоро время обеда.

Анна почему-то долго задержалась в подвале. Бальдо направился было к внутренней двери, но тут она приоткрылась, и в щель просунулось взволнованное лицо жены.

— Бальдо, пришел падре Стефано и с ним трое русских. Ты знаешь, их надо мыть и переодевать. Кормить тоже. Падре сказал, что заходить сюда не будет. Он должен срочно увидеть Серебряного. Так что он тем же аллюром обратно. Ты себе представить не можешь, какой запах идет от его эсэсовского мундира!

Глава VII ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ

Как всегда в обеденный час, парк Паганини был пустынным. Трудно сказать, почему этому небольшому скверу дали имя великого итальянского скрипача. Здесь он никогда не жил. Не знали происхождения этого названия и сидевшие на скамейке в конце одной из тенистых аллей девушка и немецкий офицер. Девушка мало походила на итальянку.