Незнакомец в зеркале

Тоби остался наедине с отцом в маленькой комнате для посетителей. Даже тут витал запах смерти. Это место было предназначено для медленного умирания, заселено никому не нужными, служившими лишь помехой матерями и отцами. Их вытащили из маленьких задних комнаток, увели из гостиных и столовых, из роскошных особняков, где престарелые родители стали не нужны. Дети, племянники и племянницы стеснялись их, когда приходили гости, и в конце концов отослали стариков в дом престарелых.

«Поверь, это для твоего же блага, отец (мать, дядя Джордж, тетя Бесс). Ты встретишь там много хороших людей твоего возраста, будешь в прекрасной компании. Понимаешь, что я имею в виду?»

Иными словами это можно было бы выразить так:

«Мы посылаем тебя умирать вместе с остальными бесполезными стариками. Осточертело видеть, как ты пачкаешь скатерть и рубашку, рассказываешь по сто раз одни и те же истории, привязываешься к детям, мочишься в постель».

Эскимосы по крайней мере были честнее. Они отвозили стариков подальше от жилья и оставляли замерзать.

– Как я рад, что ты приехал, – медленно, запинаясь, пробормотал отец. – У меня хорошие новости. Вчера умер старый Арт Райли.

Тоби ошеломленно уставился на него:

– Что же тут хорошего?!

– Теперь я могу перебраться в его комнату. Она на одного человека, – пояснил отец.

Так вот в чем счастье стариковского существования – пытаться выжить, цепляться за немногие оставшиеся радости и удобства! Тоби видел много людей, которым лучше бы умереть, но они держались за жизнь неистово, изо всех сил. «С днем рождения, мистер Дорсет! Ну каково это, когда исполняется девяносто пять?» – «Великолепно! Лучше не бывает…»

Настало время прощаться.

Тоби пообещал, что приедет при первой возможности, оставил отцу денег и щедро раздал чаевые сестрам, санитарам и служителям, взяв с них слово, что те позаботятся о старике.

И забыл обо всем, только переступив порог дома. Главное – как пройдет вечерний концерт.

А оставшиеся неделями перебирали все подробности визита прославленного актера.

Глава 17

В семнадцать лет Жозефина Цински считалась самой красивой девушкой в городке Одесса, штат Техас: гладкая загорелая кожа, длинные черные волосы, отливающие рыжиной на солнце, огромные карие глаза с золотыми искорками, великолепная фигура с полной упругой грудью, узкой талией, изящно округленными бедрами и длинными стройными ногами.

Жозефина больше не общалась с прежними друзьями, детьми нефтяных королей. Теперь девушка знала: ее место рядом с простыми людьми. После школы Жозефина устроилась официанткой в «Голден деррик», летний кинотеатр на открытом воздухе, где можно было смотреть фильмы, не выходя из машины. Туда часто заезжали Мэри Лу, Сисси Топпинг и их подружки со своими кавалерами. Жозефина обычно вежливо здоровалась, но не делала попыток заговорить с ними. Душу ее терзала неудовлетворенность, острая тоска, причин которой она не понимала и названия этому странному чувству подыскать не могла. Девушка хотела покинуть этот убогий город, но не представляла, куда уедет и что будет там делать. Если она слишком упорно думала о будущем, головные боли начинались снова.

Время от времени Жозефина встречалась с молодыми людьми. Любимцем матери был Уоррен Хоффман.

– Уоррен будет хорошим мужем. Он регулярно ходит в церковь, умелый водопроводчик, зарабатывает неплохие деньги и сходит по тебе с ума.

– Но Хоффману уже двадцать пять, и он такой жирный.

Мать покачала головой:

– Бедные польские девушки не могут рассчитывать на рыцаря в блестящих доспехах. Ни в этом городе, ни вообще нигде. Не обманывай себя.

И Жозефина заставляла себя ходить раз в неделю в кино с Уорреном Хоффманом. Он держал, ни на миг не отпуская, ее руку в своей большой потной мозолистой лапище, но Жозефина ничего не замечала, поглощенная происходящими на экране событиями. Все, что она видела там, было частью прекрасного волшебного мира, в котором она выросла, только гораздо более интересным и волнующим.

И где-то в самых отдаленных глубинах своего сознания Жозефина ощущала: именно Голливуд даст ей то, что она так желает, – красоту, радость, смех и счастье. Только удачное замужество позволит ей жить так, как она всегда мечтала, только оно уведет ее от серой повседневности. Но все богатые молодые люди уже были заняты. Они встречались с такими же богатыми девушками. Все, кроме одного.

Дэвид Кеньон. Жозефина часто думала о нем и даже украла его моментальное фото из дома Мэри Лу много лет назад. Она спрятала снимок в стенном шкафу и вынимала, когда на душе было особенно тяжело. Глядя на кусочек картона, Жозефина вспоминала, как Дэвид тогда остановился на бортике бассейна и сказал: «Я пришел извиниться за них».

И чувство горечи постепенно исчезало, вытесняясь теплом и робкой надеждой.