Незнакомец в зеркале

Рука Роз Даннинг принялась гладить бедро Джилл. Это смущало девушку.

— Прекрасно. Продолжайте, — нервно произнесла Даннинг.

— И не пытайтесь больше никогда связываться со мной. Надеюсь, я выразилась достаточно ясно?

Рука стала гладить Джилл быстрее, продвигаясь по направлению к паху. Джилл опустила сценарий и посмотрела на Роз Даннинг. Лицо женщины покраснело, а глаза подернулись пеленой.

— Продолжайте читать, — хрипло проговорила она.

— Я… я так не могу, — испуганно сказала Джилл. — Если вы…

Рука женщины стала двигаться еще быстрее.

— Это для того, чтобы привести тебя в нужное настроение, милая. Видишь ли, это ссора на сексуальной почве. Я хочу ощутить в тебе секс.

Теперь ее рука давила сильнее, двигаясь между ногами Джилл.

— Нет!

Дрожа, Джилл вскочила на ноги.

У женщины из уголка рта капала слюна.

— Сделай мне хорошо, и я сделаю хорошо тебе. — Голос ее звучал умоляюще. — Иди сюда, бэби.

Вытянув руки, она попыталась схватить Джилл, но та выскочила из комнаты.

На улице ее вырвало. Даже когда мучительные спазмы прекратились и желудок успокоился, ей не стало лучше. Опять начала болеть голова.

Это было несправедливо. Головные боли не имели к ней никакого отношения. Они принадлежали Жозефине Чински.

Прошло пятнадцать месяцев, и Джилл Касл превратилась в полноправного члена племени «уцелевших», людей, живших на окраинах шоу-бизнеса, пытавшихся пробиться в кино многие годы, а то и всю жизнь, и работавших временно по другим специальностям. Тот факт, что эта временная работа длилась десять или пятнадцать лет, ничуть не смущал их.

Подобно древним племенам, которые сидели когда-то вокруг своих костров и пересказывали саги о доблестных делах, «уцелевшие» сидели в аптеке Шваба, рассказывая и перерассказывая легендарные истории из жизни шоу-бизнеса, грея в ладонях чашки с остывшим кофе и обменивались свежими сплетнями. Они жили вне бизнеса, но тем не менее каким-то таинственным образом слышали само биение его пульса, его сердца. «Уцелевшие» могли вам рассказать, кого из звезд ждет замена, кого из продюсеров застукали в постели с его режиссером и кого из управляющих вызывают на ковер. Обо всем этом они узнавали первыми через свою собственную, особую систему оповещения, что-то вроде «барабанов джунглей». Ибо Голливуд и представлял собой джунгли. Эти люди думали, что смогут найти способ попасть внутрь через студийные ворота. Они — артисты, они — «избранные». Голливуд был их Иерихоном; вот сейчас Джошуа-Иисус затрубит в свою золотую трубу, и мощные ворота падут перед ними, и их враги будут повергнуты в прах, и, о чудо, взмахнет волшебной палочкой Сэм Уинтерс — и тогда на них заструятся шелковые одежды, и они станут звездами кино, и благодарная публика будет их боготворить вечно. Аминь. И кофе в заведении Шваба превратилось уже в крепкое причастное вино, а они стали «учениками будущего». Мечтатели жались в кучку, ища у друг друга поддержки, согревая друг друга своими иллюзиями, ведь успех — вот он, совсем рядом. Они познакомились с помощником режиссера, который говорит то-то, с продюсером, который утверждает вот что, с режиссером, который обещает то-то и то-то, так что теперь уже в любой момент их мечта обернется действительностью.

А пока они работали в супермаркетах и гаражах, косметических салонах и на мойках автомобилей. «Уцелевшие» жили друг с другом, женились друг на друге и разводились друг с другом, не чувствуя, как время предает их. Они не замечали новых морщин, седеющих висков и того, что теперь утренний макияж занимает у них на полчаса больше. Эти люди потеряли товарный вид, не будучи использованы, состарились, не созрев; они слишком стары, чтобы начать карьеру в компании по производству пластмасс, слишком стары, чтобы иметь детей, слишком стары для более молодых ролей, столь желанных когда-то.

Они стали теперь характерными актерами. Но все еще продолжали мечтать.

Девушки, кто помоложе и покрасивее, зарабатывали то, что называлось «матрасными деньгами».

— Зачем протирать задницу на невесть какой работе с девяти до пяти, когда можно просто полежать на спинке несколько минут и без труда подобрать двадцатку, пока ждешь звонка от своего агента?

Джилл это не привлекало. Единственным интересом в жизни у нее была карьера. Бедная польская девушка никогда не сможет выйти замуж за человека вроде Дэвида Кениона. Это она уже усвоила. Но кинозвезда Джилл Касл сможет получить кого угодно и что угодно. Если же она этого не достигнет, то снова станет Жозефиной Чински.

Но такому она ни за что не позволит случиться!