Незнакомец в зеркале

Их водили в такие места, о существовании которых большинство русских и не подозревало. Улица Грановского, вся заставленная «Чайками» и «Волгами». Через ничем не примечательную дверь с надписью «Бюро особых пропусков» их провели внутрь, в магазин, полный импортных деликатесов со всего мира. Привилегия делать здесь покупки принадлежала «начальству», русской элите.

Их возили на роскошную дачу, где в специальном просмотровом зале для группы привилегированных лиц демонстрировались иностранные фильмы. Это было увлекательное приобщение к некоторым сторонам жизни народного государства.

В день последнего выступления Тоби, во второй его половине, Темплы собирались пройтись по магазинам. Но вдруг Тоби сказал:

– Поезжай-ка ты без меня, детка. А я бы чуточку соснул.

Джилл с минуту внимательно смотрела на него.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Великолепно. Просто устал немного. А ты поезжай и скупи всю Москву.

Джилл заколебалась. Тоби показался ей бледным. Когда это турне закончится, она позаботится о том, чтобы Тоби как следует отдохнул до начала нового телешоу.

– Ладно, – согласилась она. – Поспи.

Джилл шла через фойе к выходу, вдруг мужской голос окликнул ее: «Жозефина!» Оборачиваясь, она уже знала, кто это, и в какую-то долю секунды вновь произошло чудо.

Дэвид Кенион уже подходил к ней, улыбаясь и говоря: «Я так рад тебя видеть», и ей казалось, что сердце ее вот-вот остановится. «Он – единственный мужчина, который может творить со мной такое!» – подумала Джилл.

– Выпьешь со мной что-нибудь? – спросил Дэвид.

– Да, – ответила она.

В большом баре гостиницы было многолюдно, но они нашли столик в сравнительно тихом месте в углу, где можно было разговаривать.

– Что ты делаешь в Москве? – спросила Джилл.

– Приехал по просьбе нашего правительства. Мы пытаемся заключить нефтяную сделку.

К столику подошел официант со скучающим выражением лица, и они заказали напитки.

– Как поживает Сисси?

Дэвид посмотрел на нее и сказал:

– Я следил за всем, что касалось твоей жизни. А в поклонниках у Тоби Темпла я с юных лет. – От этих слов Тоби показался ей очень старым. – Рад, что он поправился. Когда я прочитал о его болезни, то встревожился за тебя. – В его глазах появилось выражение, которое Джилл помнила с тех давних времен: выражение тяги к ней, нужды в ней.

– По-моему, Тоби был великолепен в Голливуде и в Лондоне, – говорил между тем Дэвид.

– Ты был там? – удивилась Джилл.

– Да. – И он быстро прибавил: – У меня там были дела.

– А почему ты не пришел за кулисы?

Он помолчал.

– Не хотел тебе навязываться. Не знал, захочешь ли ты меня видеть.

Им принесли напитки, в тяжелых низких стаканах.

– За тебя и Тоби, – сказал Дэвид.

Что-то было в том, как он это сказал, какая-то скрытая печаль, неутоленность…

– Ты всегда останавливаешься в «Метрополе»? – спросила Джилл.

– Нет. По правде говоря, было чертовски трудно получить…

Он слишком поздно заметил западню и смущенно усмехнулся.

– Я знал, что ты будешь здесь. Должен был уехать из Москвы еще пять дней назад. Я ждал, надеясь, случайно тебя встретить.

– Зачем, Дэвид?

Он долго не отвечал, затем заговорил:

– Теперь все это слишком поздно, но все равно я хочу тебе рассказать, потому что думаю, что ты имеешь право это знать.

И он рассказал ей о своей женитьбе на Сисси, о том, как она его обманула, о ее попытке самоубийства и о том вечере, когда просил Джилл встретиться с ней на озере. Все это выплеснулось потоком чувства такой силы, что Джилл была потрясена до глубины души.

– Я всегда тебя любил!

Она сидела и слушала, и ощущение счастья растекалось по всему ее телу, словно горячее вино. Это было исполнение прекрасной мечты, это все, чего она хотела, к чему стремилась. Джилл смотрела на сидящего напротив мужчину и вспоминала, как прикасались к ней его сильные и нежные руки, вспоминала его упругое, красивое тело и почувствовала, как в ней что-то перевернулось. Но ведь Тоби теперь часть ее самой, он – ее плоть, а Дэвид…

Рядом с ней чей-то голос сказал:

– Миссис Темпл! Мы вас везде ищем!

Это был генерал Романович.

Джилл взглянула на Дэвида.

– Позвони мне утром.

Последнее выступление Темпла в Большом театре превзошло все, что когда-либо видели эти сцены. Зрители бросали цветы, кричали «браво», топали ногами и отказывались расходиться. После выступления планировался большой прием, но Тоби сказал Джилл:

Я пас, божественная. Ты иди. А я вернусь в гостиницу и немного вздремну.

Джилл пошла на прием одна, но ей казалось, что рядом с ней все время был Дэвид. Она беседовала с хозяевами, танцевала и отвечала на расточаемые ей комплименты, но одновременно с этим у нее в памяти вновь и вновь прокручивалась ее встреча с Дэвидом. «Я женился не на той девушке. Мы с Сисси развелись. Я никогда не переставал любить тебя…»

В два часа ночи Джилл проводили до двери ее номера в гостинице. Войдя внутрь, она увидела, что Тоби без сознания лежит на полу посреди комнаты, а его правая рука тянется к телефону.