Незнакомка с тысячью лиц

Ребята были одеты. На Ленке были джинсы и домашняя кофта. Босые ступни были в крови, как будто она плясала на полу в луже собственной крови. Леня тоже был одет в джинсы, теплый свитер светлой шерсти, пропитавшийся теперь кровью. Его носки были странно чистыми. Будто тот, кто его убил, донес его сюда на руках и уложил крестом с его возлюбленной.

– Господи! Нет, нет, нет… – Егор бился головой о дверь, к которой привалился, усевшись голым задом на пол. – Нет, не надо так! Почему так? За что?!

Этот вопрос ему потом сто с лишним раз задал противный мужик, приехавший с опергруппой. Маленький, толстенький, с глазками-бусинками цвета серого грязного стекла.

– За что вы их убили, гражданин Муратов? Вы поймали их на измене? Так прозаично, господи! – восклицал он без конца. – И так цинично! Убить свою возлюбленную, своего друга, потом все убрать, все вымыть. Вынести мусор, выкупаться. А что вдруг решили полицию вызвать? Первый шок прошел, да?

– Господи, господи, все не так, не так!!! – рыдал Егор, ползая по полу все в том же полотенце.

У него так и не хватило сил одеться до приезда полиции, которую он чудом просто каким-то сумел вызвать.

– Вы бы оделись, Егор, – предложил ему второй следователь.

Он все больше молчал, ходил по квартире с заложенными за спину руками, подолгу останавливался у каждого окна и смотрел задумчиво на улицу или на дом этот треклятый или просто смотрел, ничего не видя перед собой.

Он показался Егору вполне нормальным малым. Высокий, поджарый, русоволосый, с приятным симпатичным лицом, на котором Егор не усмотрел ничего неправильного. Все будто ваял искусный скульптор. Кажется, он представлялся Виталием Сергеевичем Макаровым. Егор тогда еще подумал, что фамилия как название пистолета, который этот следователь, возможно, носит в кобуре.

– Что? Одеться? – Егор рассеянно осмотрел свои голые ноги, руки, плечи, грудь. – Господи, я же голый совершенно! Простите меня, ради бога!

Он рванул к шкафу, вытащил трусы, носки, джинсы, рубашку.

– Теплее одевайтесь, в камере прохладно, – ядовито посоветовал толстый, кажется, он назвался Ворониным.

– В камере? – Егор застыл с тряпками в руках. – Почему в камере?! Я ничего не делал! Я их не убивал! Я приехал, а тут…

– Приехали вы в семь, по вашим словам и по утверждению охранника подземного гаража. Так? – снова принялся уточнять Воронин.

«Господи, ну сколько же можно?! Он уже это спрашивал и уточнял!»

– Так. В семь. Почти.

Егор спрятался за угол шкафа в гостиной, куда ушел, чтобы не видеть открытой двери своей окровавленной спальни. Стащил с себя полотенце, швырнул его на пол и начал одеваться, путаясь в рукавах и штанинах.

– А позвонили нам почти в половине одиннадцатого. Почему?

– Что? Почему позвонил?

– Почему так поздно позвонили?

– Когда их нашел, тогда и позвонил, – проговорил он, застегивая последнюю верхнюю пуговицу на рубашке.

– Ага! А что же, они все это время прятались от вас? – Воронин гадко захихикал.

– Нет, не прятались. – Егор посмотрел на него, как на дурачка. – Я просто не видел их. Просто не заходил в спальню. А когда зашел и увидел, то вызвал вас. Вернее, полицию.

И Егор с мольбой поглядел в сторону высокого и молчаливого следователя, не отходившего от окон.

Воронин поправку воспринял как личное оскорбление. Побелел, надулся, сразу начал сыпать угрозами:

– Ага! Со стола все убрал, посуду выбросил, костюм почти за штуку баксов в мусор, душ принял. А потом полицию вызвал. Ты кого тут ломаешь, урод?!

– Стас! – вдруг подал голос высокий с оружейной фамилией. – Подойди сюда.

Тот подошел к нему. Макаров заставил его посмотреть в окно и о чем-то долго с ним разговаривал вполголоса. Но, видимо, не убедил. Потому что гадкий толстый следователь продолжил над Егором измываться:

– Почему вы выбросили всю посуду, которая стояла на столе?

– Потому что там было мясо… жареное…

– А должно быть вареным, что ли?

– Нет, просто так жарил только Леня.

– Леня – это? – Толстые пальчики потыкали в сторону Егоровой спальни. – Наша жертва?

– Да, Леня – это наша жертва и мой бывший друг.

– Почему бывший?

Врать и изворачиваться смысла не было. Они все равно обо всем узнают от Лениной сестры, которой уже сообщили о гибели брата.

– Потому что какое-то время назад он сбежал с моей девушкой. Мы собирались пожениться, а они меня предали и сбежали.

Егор зажмурился от внезапной боли, прострелившей сердце. Господи, ребят-то больше нет! Их просто нет больше и никогда не будет! Леньки, с его беспечностью и веселостью, не будет больше никогда. Ленки – красивой, милой, немного бестолковой – тоже не будет.

– Так… А девушка – это, как я понял, тоже наша жертва? – И снова толстые пальцы указали на спальню, хотя ребят оттуда давно вынесли в черном пластике.

– Да, это Лена, моя бывшая девушка.

– А как она снова у вас оказалась, если она сбежала с вашим другом? – подал голос Макаров.

– Она вернулась несколько дней назад. Пару недель назад, – уточнил Егор. – Сказала, что с Леней она рассталась. Что любит только меня и…

Он замолчал, поймав на себе насмешливый взгляд Воронина и сочувствующий – Макарова.