Незнакомка в роли жены

— Тебе нужна кукла — так будет даже удобнее. Никаких чувств, взрывов эмоций, нарушений правил. Она не будет вспоминать других мужчин в твоем присутствии. Правда, с контрактом тут ничего не выйдет, но… да ты и сам можешь его подписать за нее.

Она попыталась закрыть дверь, но Уэйд не дал ей это сделать. Она любит его — пришла в голову мысль. За то короткое время, что они провели вместе, она успела влюбиться в этого непростого мужчину, но постоянно боялась, что в своей прошлой жизни сделала какую-то ошибку, за которую Уэйд ее разлюбил. Теперь к огорчению и чувству вины добавился еще и гнев.

— Чего ты хочешь от меня? Мне больше нечего тебе дать.

— Давай не будем принимать поспешных решений, Виктория. Ты, может, и сама не захочешь иметь со мной ничего общего.

— Думаешь?

— Но все же я хотел бы попытаться, дать нам обоим шанс. До окончания срока действия контракта еще почти два месяца.

— А, так ты хочешь включить таймер и посмотреть — не влюбишься ли ты в собственную жену за эти два месяца. Что ж, засекай время.

— Черт возьми, Виктория. — Уэйд закрыл дверь, войдя в комнату, взял девушку за плечи, прижал ее к стене и слегка встряхнул. — Я совсем не это имел в виду. Я не ожидал, что все так повернется, когда произошла авария. Да и не предполагал, что ты будешь что-то чувствовать по отношению ко мне. Когда мы подписали контракт, о чувствах речи не шло. Ты хотела получить деньги и престиж. Прости, что собрался с духом рассказать тебе только сейчас, но уверяю, ты сама с радостью пошла на соглашение.

Виктория опешила. Ей до сих пор и в голову не приходило, что она была заинтересована в сделке не меньше Уэйда. Оказавшись в одном доме, они внезапно поддались необъяснимому влечению — и пора признать, что все стало слишком серьезно. Что бы ни случилось дальше, она знала точно: именно рядом с Уэйдом ей хочется быть. Не ради денег и престижа — чтобы просто любить и быть любимой.

Уэйд склонился к ней и вытер слезы на ее лице.

— Мне хочется узнать, что нас связывает. Дай нам шанс.

Виктория снова почувствовала слезы в глазах, но на сей раз это были слезы счастья.

— Больше никаких недомолвок и холодно-отстраненной вежливости. Мне надоело быть гостьей в собственном доме. Точнее, в твоем доме.

— В нашем доме, — поправил Уэйд.

— Мне не нужны твои деньги. Пообещай, что уничтожишь контракт.

— Мы обсудим это позже. — Рука его легла ей на плечо. — Не сейчас. — Уэйд приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. — Останься, Виктория. Останься со мной.

Он целовал ее — настойчиво, требовательно, крепко прижав к себе. Этот поцелуй был не похож на все предыдущие — на сей раз в нем не было ни тени сомнения, колебаний. Он не размышлял о том, правильно ли поступает, лишь чувствовал, что наконец-то эта женщина принадлежит ему безраздельно.

Подняв Викторию на руки, Уэйд вышел из комнаты и прошел по коридору в свою спальню. Отбросив покрывало на широкой кровати, бережно положил свою ношу и, сняв брюки, лег сверху. Целуя девушку, он повторял:

— Ты моя жена, Виктория, и сегодня ты станешь ею в полном смысле этого слова. — С этими словами он спустил лямки сорочки с ее плеч. — Но если ты этого не хочешь, скажи мне.

Виктория посмотрела в его глаза — даже в сумраке она видела в них вопрос. Подняв голову, она прижалась к его губам и обхватила руками за шею.

— Не думаю, что когда-либо могла хотеть чего-то большего, — прошептала она.

Уэйд вновь поцеловал ее — казалось, он не мог оторваться от ее губ. Виктория ощущала, как бьется ее сердце от осознания его силы, интересно, каково это — заняться с ним любовью без всяких ограничений, не поддаваясь голосу рассудка. Сейчас она это выяснит, промелькнуло в голове.

Не прерывая поцелуя, Уэйд подвинул Викторию ближе к центру кровати, коленом раздвинув ей ноги. Откинув волосы с ее лица, поцеловал в шею, спустился к ключице и еще ниже. Спустил с ее груди сорочку, и Виктория ощутила тепло его рук. Слегка подавшись ему навстречу, она застонала.

— Чего ты хочешь? — спросил Уэйд.

Найдя его руки, она сильнее прижала их к своей груди, услышав его легкий смешок.

Склонив голову, он коснулся губами розового соска и провел по нему языком. Девушка прижала к себе его голову, а он тем временем повторил маневр со вторым соском и приподнялся, чтобы поцеловать ее в губы. Потом начал спускаться, покрывая поцелуями ее шею, грудь, живот, потихоньку направляясь к ложбинке между ног.

— Откройся мне, — низким голосом произнес он, и Виктория повиновалась. Раздвинув ее колени, он склонился между ними.

— О! — воскликнула она, потрясенная испытанным. Неужели с ней уже происходило подобное? Она бы непременно запомнила — ведь такое забыть невозможно.