Незнакомцы

«Ого, – подумал Чез. – Она нарочно ссорится с мамой? Чтобы отвлечь её внимание от заплаканного лица Финна и от того, какие мы сейчас неуклюжие, рассеянные и глупые?»

Госпожа Моралес выехала на дорогу, и Чез заметил, что она бросила на них взгляд в зеркальце заднего вида.

– Ребята, мне стыдно, что моя дочь такая грубая, – сказала она. – Обещаю, у вас сегодня будет весёлый вечер. Мы закажем пиццу – любую, какую захотите. И… да, Натали считает, что она уже это переросла, но на заднем дворе у нас до сих пор стоит батут, и…

У Чеза загудело в ушах; голова закружилась так, что он почти перестал слышать. Он что-то буркнул, когда госпожа Моралес сделала паузу, очевидно дожидаясь ответа, хотя понятия не имел, на что конкретно согласился. Или не согласился. Этот звук мог означать что угодно.

«А мамино сообщение? Может, оно тоже означает не то, что мы думаем?» Ему нужно было снова заглянуть в её телефон, заставить себя ещё раз прочитать эти ужасные слова. Может, ему померещилось. Может, он найдёт приписку «С первым апреля!», или «Бугага, попались!», или «Ха-ха, я пошутила!»?

Но они запихнули мамин телефон, зарядку и все ноутбуки в чемоданы, и чтобы до них добраться, Чезу пришлось бы отстегнуть ремень и перелезть через задний ряд кресел. Он знал, что госпоже Моралес это не понравится. И он понятия не имел, правда ли не стоит рассказывать ей о своих находках. Но при одной лишь мысли о том, чтобы сказать хоть что-то, Чезу становилось нехорошо. Даже «угу» и «ага» сейчас были выше его сил.

«Насколько близко мама и госпожа Моралес были знакомы, если никто из нас не помнит, чтобы мама хоть раз про неё упоминала? – задумался Чез. – Что, если госпожа Моралес просто решит, что у нас плохая мать?»

Он не вполне понимал, что имела в виду Натали, когда предупредила, что госпожа Моралес позвонит в социальную службу, но не сомневался, что звонок в полицию может и правда стать проблемой. А вдруг полицейские решат, что у них негодная мать, раз она оставила детей и сказала, что больше не вернётся? Вдруг они разыщут её только для того, чтобы арестовать?

Прошло какое-то время – пятнадцать или двадцать минут? – и госпожа Моралес направила свой джип по длинной подъездной аллее, которая поднималась на холм. Дом, стоящий на вершине холма, был в три или в четыре раза больше, чем у Грейстоунов, и у Чеза встал комок в горле, когда он вспомнил, как мама всегда называла их жилище «маленький Кейп-Код»[4]. Она произносила это так, что Чез даже немного жалел тех, кто жил в других местах.

– Это твой дом, Натали? – спросил Финн, с открытым ртом глядя на особняк. – Какой огромный! – Возможно, он болтал всю дорогу – Финн разговаривал, когда ему было весело, грустно, тревожно, а иногда даже во сне.

– Да, мама получила его, когда развелась, – с горечью ответила Натали.

– Натали! – сердито сказала госпожа Моралес. – Перестань. Совершенно необязательно сообщать это всему свету.

Эмма, сидящая рядом с Чезом, издала тихий звук – то ли фырканье, то ли нервное хихиканье.

Было странно – и даже забавно, – что Натали отругали за болтливость, тогда как на самом деле она вместе с Грейстоунами хранила огромную тайну.

Они внесли чемоданы в дом, и госпожа Моралес показала, кто где будет спать. Чез сбился со счёта – казалось, у госпожи Моралес и Натали было столько комнат, что они, если захочется, могли каждую ночь спать на новом месте.

– Я покажу ребятам дом, а ты пока закажи пиццу, – сказала Натали маме. Шагая вместе с ними по коридору, она негромко добавила: – Мама любит рано ужинать и рано ложиться. Потому что она встаёт в пять утра и идёт в спортзал. Мы с вами встретимся в десять вечера в её кабинете – там она нас не услышит. – Она повысила голос – так, чтобы он донёсся по коридору до госпожи Моралес: – А это мамин кабинет!

Чез думал, что время будет ползти, пока они наконец не встретятся и не включат ноутбуки. Но, очевидно, когда ты чувствуешь себя таким неловким и глупым, со временем происходят странные вещи. Госпожа Моралес убедила их попрыгать на батуте, потом они поели и сделали уроки, потом им разрешили поиграть на компьютере, а перед сном они долго играли в скучную «Монополию». Чез сидел, думая про маму, и вдруг оказывалось, что прошла не минута, а целых полчаса.

Наконец они все почистили зубы и улеглись. Госпожа Моралес подоткнула двоим младшим одеяла и сказала Чезу:

– Ты, наверное, как и Натали, считаешь, что уже слишком большой для сказки на ночь?

Чез в панике выпалил:

– Да!

И она ушла.

Тогда он осторожно спустился по лестнице, прижимая к себе ноутбук, который был спрятан в его чемодане. В тёмном коридоре к нему присоединились Эмма и Финн, тоже с ноутбуками. Эмма несла ещё и мамин телефон.

– Только не хихикайте, – шёпотом предупредил Чез, потому что обычно они оба вели бы себя именно так. Но теперь, полускрытые тенями, брат и сестра взглянули на него, и Чез понял, что Эмма и Финн не видят ничего забавного. И тогда он шёпотом сказал: – Не волнуйтесь. Мы всё выясним.