Незнакомцы

А вдруг эта задача из тех, которые она ещё не научилась решать?

Или задача, у которой вообще не было решения?

Глава 9 Чез

Чез не должен был ложиться спать. Ему нужно было спуститься по лестнице в подвал, включить свет и объявить: «Мама, я слышал, как ты говорила по телефону. Что ты имела в виду, когда сказала, что именно этого и боялась? И что значит “пока не мои”? Ты думаешь, что меня, Эмму и Финна тоже могут похитить? Что вообще происходит?»

Он почти сделал это. Даже коснулся ногой следующей ступеньки. А потом услышал, как мама шмыгнула носом. И это совершенно точно означало, что она сейчас заплачет.

Чез застыл на месте. «А вдруг это как-то связано с папой?» – подумал он.

Ни по какой другой причине мама не плакала. С того самого дня, как к ним приехала полиция, Чез часто просыпался по ночам и слышал мамин плач. Он, четырёхлетний, прижимался к ней и вытирал её слезы. Но однажды мама сказала: «Чез, мне легче, но тебе это вряд ли на пользу. Пожалуйста, если загрустишь или захочешь поплакать, приходи когда захочешь. Но только не надо постоянно утешать меня. Тебе ведь всего четыре!»

После этого Чез начал притворяться, что ничего не слышит. Всякий раз, когда до него доносился мамин плач, он заставлял себя оставаться в постели. Не потому, что он сам этого хотел. А потому, что знал, что мама расстроится ещё сильнее, если он тоже будет грустить.

Всё это случилось восемь лет назад – но маме было достаточно один раз шмыгнуть носом, чтобы Чез тут же убрал ногу со ступеньки. Он решил: «Я всё выясню завтра. Когда она перестанет плакать. Первым же делом. Я встану раньше Эммы и Финна».

А потом он случайно проспал дольше, чем Эмма и Финн. И вот мама уезжает. И точно так же, как минувшей ночью, Чез понял, что не должен её расстраивать: теперь он понимал, что она рассчитывает на старшего сына. Его задачей было не дать Эмме и Финну испугаться мысли о том, что несколько дней им предстоит провести с незнакомым человеком.

– Госпожа Моралес – та женщина, которую Финн всегда называл «тётя с духами», – отчаянным тоном произнесла мама. – Помните? Он говорил, что от неё вкусно пахнет.

– А, точно, – кивнул Чез, хотя даже он этого не помнил.

У Финна и Эммы тоже был озадаченный вид.

– Значит, у нас дома теперь будет пахнуть духами? – с сомнением спросил Финн.

– Нет, вы втроём поживёте у неё, – ответила мама.

Раньше они никогда не жили у няни.

– У неё дочь. Нехорошо ставить жизнь госпожи Моралес с ног на голову, в то время как она оказывает нам большую услугу.

«Значит, вдобавок мы должны приспосабливаться к какому-то чужому ребёнку?!» – захотелось крикнуть Чезу. Он не сомневался, что у Эммы и Финна проблем не возникнет. Финн со всеми ладил, а Эмму не волнует, как к ней относятся окружающие. Но Чезу в присутствии посторонних всегда казалось, что он обязан вести себя как можно лучше. Не то чтобы его обычное поведение было ужасным – но постоянно быть паинькой тяжело.

– Госпожа Моралес заберёт вас сразу из школы, – сказала мама. – Вы ведь понимаете, что это значит, да?

– Что мы не будем переодеваться и чистить зубы, пока ты не вернёшься? – сверкнув глазами, спросил Финн. – Потому что после уроков мы поедем не домой, а к ней и будем там жить до твоего возвращения?

«Да уж, Финн точно переживёт, – с удивлением подумал Чез. – Он ведёт себя так, как будто это весёлое приключение».

Ну понятно. Ведь Финн не слышал, как мама сказала вчера ночью в подвале: «Именно этого я и боялась».

– Нет, вам не придётся ходить в грязной одежде и с нечищеными зубами, – заверила мама. – Я соберу ваши вещи и отдам их Сюзанне. – Она посмотрела на часы – уже, кажется, в пятый раз с тех пор, как Чез пришёл на кухню.

– Значит, госпожа Моралес заберёт нас сразу после школы, – повторила Эмма.

Чез знал, что нехорошо говорить таким угрюмым тоном. Может быть, они вместе сумеют добиться от мамы объяснения, что же происходит. Нужно просто выманить Финна из кухни, чтобы расспросить её…

– Это значит, что вам придется использовать кодовое слово, – сказала мама. – Помните его?

– Минестроне![2] – крикнул Финн. – Я скажу госпоже Моралес, что я люблю минестроне!

– Нет, глупыш, – возразила Эмма. – Ты всё перепутал. Это ОНА должна упомянуть минестроне первой. Что проку в кодовом слове, если ты сам его назовёшь?

Пару лет назад мама побывала на специальном родительском собрании, посвящённом детской безопасности, и вернулась домой с убеждением, что дети должны знать кодовое слово, которое назовёт им взрослый, чтобы доказать, что он не преступник. Дети (ну, в основном Эмма и Финн) решили, что лучший вариант – это «минестроне».

– Потому что, – объяснила Эмма, – ни один нормальный похититель не предложит: «Эй, малыш, хочешь, я угощу тебя минестроне?» И никакого ребёнка не украдут из-за того, что он обожает овощи!