Незнакомцы на Монтегю-стрит

Я обернулась и обнаружила, что смотрю в голубые глаза Джека, и, словно кусочки головоломки, все внезапно встало на свое место, все линии и изгибы идеально вписались друг в друга. Я шагнула к нему, и вместо того, чтобы, как мне всегда казалось, упасть в пропасть, моя нога встретила твердую землю, а мои руки сжали его ладони.

– Со мной все в порядке. – Я улыбнулась, как беспечный подросток. – Я замечательно себя чувствую.

Он странно посмотрел на меня:

– Потому что у тебя был такой вид, будто ты перенеслась куда-то далеко, за пределы собственного тела.

Я откинула голову и рассмеялась, разрываемая на части знанием, но не зная, что с этим делать.

– Похоже на то.

Я нехотя отпустила Джека и повернулась к руководителю музыкантов, который снова обратился ко всем присутствующим:

– Без дальнейших церемоний я хотел бы представить мисс Нолу Петтигрю и миссис Джинетт Приоло Миддлтон, которые споют дуэтом в честь сорокалетия мисс Миддлтон.

Это публичное объявление моего возраста заставило меня поморщиться, но в следующее мгновение толпа буквально вынесла меня к сцене. Нола сидела с гитарой Бонни на коленях, моя мать стояла рядом с микрофоном. Мягкий ветерок в моих волосах и далекие звуки теперь уже знакомой мелодии говорили мне, что Бонни где-то рядом, но я ее не видела. Она как будто знала, что для ее дочери настал момент, когда та оказалась в центре внимания, но сама предпочла оставаться в тени. Бросив в мою сторону робкую улыбку, Нола наклонилась над гитарой и начала перебирать струны.

Я мгновенно узнала мелодию «Фернандо», одну из моих любимых песен группы «АББА», и на глаза мне навернулись слезы. Я отлично знала, каких усилий стоило Ноле играть на гитаре ее матери, но сыграть для публики песню из репертуара «АББА»? Это было для нее сродни пытке.

А потом Нола и моя мама запели, причем так гармонично, что казалось, будто звучал только один голос. Все притихли, взгляды гостей были прикованы к сцене. Казалось, будто музыка и певицы были такой же неотъемлемой частью ночи, как небо, луна и огоньки, мерцавшие над нами на деревьях. После того как последняя нота проплыла и растаяла в темноте, несколько секунд все стояли словно завороженные, и лишь затем раздался оглушительный гром аплодисментов и крики «Браво, браво!».

Я повернулась, чтобы сказать что-то Джеку, но его уже не было. Я снова повернулась к Ноле и моей матери. Те уже уходили со сцены, и я увидела, что Нола позволила отцу обнять ее и поцеловать в щеку. Они улыбнулись друг другу одинаковыми улыбками, и мое сердце вновь защемило от грусти. Я попыталась подойти к ним, но меня вечно кто-то останавливал, чтобы поздравить с днем рождения и расспросить о Ноле. Я лишь краем глаза увидела, как Джек поцеловал в щеку мою мать и пожал руку отцу, а затем вышел за ворота сада. Когда я наконец добралась до Нолы и моей матери, его уже не было.

Подавив разочарование, я обняла их.

– Это было потрясающе… вы обе. И, Нола, огромное спасибо! Знаю, это было для тебя нелегко, что делает твой подарок тем более ценным. Твоя мама гордилась бы тобой.

Она посмотрела на меня, и ее глаза были на мокром месте.

– Как ты думаешь, она после этого уйдет? Я, собственно, ради этого и старалась. Я подумала, что, если она увидит, что у меня все в порядке, у нее не будет причин оставаться. Я не хочу, чтобы она вечно бродила здесь из-за меня.

Я посмотрела в глаза этой храброй и красивой девушке с редким именем и фиолетовыми кроссовками. Это надо же как Джеку с ней повезло!

– Надеюсь.

Я отступила, уступая место другим гостям, спешившим поздравить певиц, и столкнулась с Марком Лонго. Он подхватил меня под локоть, не давая мне упасть, но потом так и не отпустил. Сделав глоток янтарной жидкости из бокала, он сверху вниз посмотрел на меня:

– Я видел, как наш друг Джек ушел. Не иначе как получил кое-какое известие.

– Известие?

– Да, о том, почему его издатель разорвал с ним контракт.

Внутри у меня как будто что-то застыло.

– Откуда тебе это известно?

Марк усмехнулся, сделал еще один глоток и смерил меня задумчивым взглядом.

– Как ты думаешь, кто написал книгу, из-за которой он получил под зад коленом? Подумай сама… я – прямой потомок Джозефа Лонго. Мой издатель понял, что я принесу ему больше денег, так как знаю эту грязную историю изнутри. И в ней есть все: похоть, жадность и убийство. Это название, кстати. Здорово цепляет, как считаешь?

Я пристально посмотрела на него. Казалось, гул голосов вокруг нас странным образом сделался тише.

– Так ты написал книгу о моем доме и о том, что произошло в нем, хотя знал, что Джек тоже писал об этом?

Его улыбка буквально сочилась спесивым самодовольством.

– Зато ему досталась девушка. По-моему, это честная сделка.

Я покачала головой, как будто отрицая все, что он мне говорил. Ему следует добавить в заголовок слова «обман» и «нечестность», подумалось мне.

– Джек знает, что это ты?

Марк допил свой бокал и пожал плечами:

– Еще нет. Но после его сегодняшнего разговора с редактором он довольно скоро поймет. Не думаю, что наш Джек будет доволен мной. – Марк подмигнул: – Или тобой.

– Мной?