Незнакомцы на Монтегю-стрит

Ди кивнула. Ее щеки горели от напряжения, волосы прилипли к влажному от пота лбу.

– Знаю. Я только что приехала из больницы. Специально ездила туда, чтобы ей показать. Но она попросила меня отдать ее вам.

Я посмотрела на коробку, как будто в ней копошились пауки или другие ползающие насекомые.

– Что в ней?

– Письма. Я показала их мисс Джулии. Она сказала, что вы и мистер Тренхольм решите, что с ними делать.

При упоминании его имени у меня защипало в глазах, и я заморгала. Взглянув на Нолу и мать – они ободряюще кивнули, – я открыла коробку. Внутри оказалась мягкая розовая шелковая подкладка, а на ней – небольшая пачка писем. Конверты были ломкими, пожелтевшими от времени. На них не было никаких надписей. Клапаны небрежно надорваны, как будто тот, кто открывал эти письма, был слишком нетерпелив, чтобы искать нож для бумаг.

– Оставьте их у себя, – сказала Ди. – Мисс Джулия хотела, чтобы вы их прочли.

Передав коробку матери, я взяла верхний конверт и осторожно его открыла. Почерк был мелкий и четкий, а сам текст написан заглавными буквами и определенно мужской рукой. Я быстро посмотрела на нижнюю часть страницы в поисках подписи и обнаружила только инициалы Дж. К.У. Кто же это такой, задумалась я, и встречалось ли мне имя, которое подходит к этим инициалам?

– Джонатан Крайслер Уоттс, – предложила Нола, заглядывая мне через плечо. – Эти буквы были в одной из газетных вырезок, которые нам дала Ивонна в библиотеке Исторического общества.

– Вот что значит молодость. Золотые мозги, – сказала моя мать, кивком указывая на Нолу. – Будь благодарна, что она с нами, и давай читай.

Одарив ее быстрым взглядом, я вернулась к письму и начала читать вслух.

– «Любовь моя, страсть прошлой ночи, ощущение твоей обнаженной кожи, касающейся моей, шелк твоих золотых волос под моими пальцами…» – я умолкла и быстро пробежала глазами оставшуюся часть письма, чувствуя, как горят мои щеки от смеси викторианского романа и эротики.

– Что там дальше? – спросила Нола, потянувшись к письму, которое я после первых же нескольких слов закрыла от ее взгляда.

– Дальше в том же духе, – уклончиво ответила я и, положив письмо обратно в конверт, взяла следующее. Как и первое, оно содержало восторженные охи и вздохи влюбленного Джонатана по поводу шелка светлых волос и невероятные рифмы к словам «желание» и «восторг». Я прочитала остальные письма и обнаружила, что все они практически одинаковы.

Я закрыла коробку и забрала ее у матери.

– Я не понимаю, – сказала я, повернувшись к Ди. – Почему мисс Джулия хочет, чтобы я прочитала эти письма от ее жениха?

– Потому что мисс Джулия говорит, что никогда их не видела. Она хоть и старая, но в здравом уме и в хорошей памяти. Она бы помнила, если бы их читала.

– Я бы тоже, – пробормотала я и на мгновение задумалась. – Но кто-то их прочел и кто-то спрятал. Вот только кто?

– Бедный пес, – сказала моя мать. – Зачем кому-то понадобилось его убивать?

– Может, он умер в результате несчастного случая, и его похоронили здесь, – предположила Нола.

– Мне бы хотелось так думать, – сказала я. – Но, как мне кажется, должна тут быть некая связь, так как пес обитает в кукольном домике вместе с другими членами семьи. Да и голова собаки тоже была повреждена.

Генерал Ли заскулил во сне. Я наклонилась и почесала его за ухом.

– Нола, – сказала я, поднимая на нее глаза, – посмотри на дом и укажи, какое место соответствует тому, где ты нашла фигурки Уильяма и собаки на полу возле кукольного домика.

Она посмотрела на дом и направилась к башне. Казалось, будто весь боковой двор пульсировал энергией. Башню обволакивало черное облако, видимое лишь немногим счастливчикам. Я не стала смотреть вверх, зная, что там увижу.

Нола остановилась примерно в десяти футах от башни и футах в пяти от того места, где в земле зияла яма.

– Где-то здесь.

Моя мать скрестила на груди руки.

– Итак, допустим, Уильям упал или его вытолкнули из окна башни. Если пес был снаружи, он залаял. Если предположить, что Уильям оказался на земле не по собственной воле, тот, кто был с ним, хотел заставить пса замолчать, и как можно быстрее.

Я кивнула, едва ли не кожей чувствуя, как сдвинулись фрагменты мозаики, пытаясь встать на свои места, рядом с другими, которые казались не только двусторонними, но и не имели четких краев. Я открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала. В моей голове внезапно возник семейный портрет Маниго – фото, которое я видела в газете.

Я повернулась к Ди:

– Где была найдена коробка с письмами?

Она указала туда, где был найден скелет собаки. Я посмотрела на мать:

– Разве не здесь, по словам Джека, он постоянно находит фигурку Энн?

Мать кивнула:

– Похоже на то. Возможно, именно она закопала письма.

Я покачала головой:

– Нет, это полная бессмыслица. – Я снова повернулась к Ди: – Вы уверены, что Джулия сказала, что никогда не видела этих писем раньше и не знает, кто и когда закопал их во дворе?

Ди кивнула:

– Уверена. Но зачем кому-то было прятать письма к Джулии от ее жениха?