Незнакомцы на Монтегю-стрит

Я виновато улыбнулась. Мне было неловко признаться, что единственный раздел в газетах, который я читала, – это реклама недвижимости.

– Должно быть, я пропустила, – промямлила я.

– Да, компания «Кобб Хоумбидерс» планирует многоцелевую застройку участка. Жилой комплекс по типу «все включено» с магазинами, развлечениями и жилыми кварталами. Идея состоит в том, чтобы люди везде передвигались пешком, а не на машине. Вроде того как начинались все американские города, если вы спросите меня. – Ивонна помахала руками перед лицом, как будто разгоняла воздух. – В любом случае, сделка, как говорится, уже на носу, но многочисленные экологические группы неустанно подают иск за иском. В это дело вмешалось Общество охраны памятников, потому что дом надсмотрщика все еще в его собственности. Главный дом был разрушен в результате пожара еще в тридцатые годы, но, похоже, историки и краеведы считают, что этот домик тоже представляет исторический интерес. Несмотря на это, застройщик, похоже, уверен в том, что выиграет все иски, тем более что они уже вовсю добиваются выдачи разрешений на строительство.

– Интересно, почему Джулия решила продать эту землю сейчас, спустя столько времени?

Ивонна аккуратно сложила на столе руки.

– Говоря прямо, я подозреваю, что ей нужны деньги. Я не очень хорошо ее знаю, лишь через общих знакомых, но она уже давно на пенсии. Да, у нее есть пенсия по старости, и наверняка неплохая, но я проходила мимо ее дома достаточное число раз, чтобы понять, что тот разваливается. Поддерживать этот старый дом в целости и сохранности – значит отправить ее в богадельню.

Я удивленно подняла брови:

– Добро пожаловать в мой мир. Если у нее закончились деньги, полученные в наследство, или она сделала несколько неудачных вложений и живет исключительно на пенсию, я понимаю, зачем ей нужны деньги.

– И, к сожалению, она последняя из их династии. Из пяти ее кузенов женился только один, и у него не было детей, так что у нее нет родственников, к кому можно было бы обратиться за помощью. Ни своих детей, чтобы поддерживать ее в старости. Это, должно быть, очень одинокое и грустное существование. Вы просто не представляете себе, как я рада, что у меня есть дети и внуки.

Я внезапно увидела себя в старости, согбенную и сморщенную, сидящую в своем разрушающемся доме на Трэдд-стрит без детей, способных утешить и поддержать меня в моем старческом слабоумии. У меня будут кошки, много кошек, и я напугаю любого ребенка, которому хватит смелости позвонить мне в дверь на Хэллоуин. Я найму кого-то вроде Ди Давенпорт, чтобы она кормила меня жидкой пищей и меняла мне подгузники. Я вздрогнула.

– Что вы узнали о ее женихе? Его звали Джонатан, но я не знаю его фамилии.

Ивонна улыбнулась улыбкой, которую, улыбнись так кто-то другой, я бы назвала снисходительной, но на лице Ивонны это просто была ее всезнающая, уверенная улыбка, на которую я привыкла полагаться. Она встала, вновь подошла к коробке и вытащила из нее еще одну папку.

– Я не была уверена, нужно ли вам что-то из этого, но я на всякий случай сложила все в отдельную папку. Это объявления о рождениях, свадьбах и кончинах в их семье. Есть уведомление о помолвке, которое вас наверняка заинтересует.

Она открыла папку и, достав что-то из нее, придвинула ко мне. Как оказалось, ксерокопия фотографии мужчины и женщины. Женщина, брюнетка с блестящими волосами, собранными в высокую прическу, сидела в большом кожаном кресле. За ней, положив руку ей на плечо, стоял высокий худощавый мужчина, тоже брюнет. Судя по свободному покрою платья женщины, снимок был сделан в тридцатые годы. Ее левую руку, скромно положенную поверх правой на коленях, украшало большое кольцо с темным камнем – возможно, сапфиром. Я бы не назвала ее красивой, но она была миловидна, со светлой кожей и выразительными, ясными глазами. Улыбка, однако, изменила ее лицо так, что было невозможно отвести взгляд или даже поверить, что это та самая суровая Джулия Маниго, которую я знала.

А вот мужчина был, несомненно, хорош собой, некоторые даже назвали бы его красавцем. Темноглазый, с сильными, точеными чертами лица, сегодня он мог бы красоваться в рекламе «Аберкромби». Или же «Брукс Бразерс». Впрочем, для накачанных моделей «Аберкромби» он был слишком изыскан. Мужчина едва заметно улыбался, не показывая зубов, чем напомнил мне таинственную улыбку Моны Лизы. Я поднесла фото ближе к глазам. Странно, но, глядя на него, можно было подумать, что оно хранит какую-то тайну.

Подпись под фотографией гласила:

«Мисс Джулия Дрейтон Маниго, дочь мистера и миссис Гарольда Маниго, проживающая на Монтегю-стрит в Чарльстоне, помолвлена, дабы сочетаться священными узами брака с мистером Джонатаном Крайслером Уоттсом из Джорджтауна.

Бракосочетание состоится в субботу, 12 августа, в католической церкви Святой Марии».

Я подняла глаза:

– Что случилось с Джонатаном?