Незнакомцы на мосту

Вопрос. Не выбрасывали ли вы в мусорный ящик, по крайней мере раз в неделю, четыре или пять бутылок из-под виски или из-под других спиртных напитков?

Ответ. Иногда я выбрасывал их раз в неделю. Иногда раз в три недели. У меня было четыре комнаты и большая кладовая, и поэтому было достаточно места, где я мог держать пустые бутылки.

Вопрос. Все время, насколько можно понять из ваших показаний, пока вы жили там, за замазанными окнами, и выбрасывали эти бутылки из-под вина и…

Судья Байерс {резко). Не было никаких показаний относительно того, что его окна были замазаны или что он выбрасывал что-либо. Если вы его цитируете, делайте это, пожалуйста, точно. Он заявил, что его окна были покрыты полосами мастики. Это первое. Он не давал показания, что выбрасывал большое число бутылок из-под вина. Это второе. Поэтому прошу начать снова и выражаться более точно.

Хэйханен покрыл передние окна мастикой для мытья стекол и дал также показания о том, что он выбрасывал накапливавшиеся у него бутылки из-под вина раз в неделю или раз в три недели. Я чувствовал, что судья ошибается, однако я должен был заниматься свидетелем. У него была слабая позиция, и я хотел, чтобы он продолжал оставаться в таком положении.

Вопрос (игнорирующий замечание судьи). И когда к вам вызвали «скорую помощь» в сопровождении полиции из-за раны на вашей ноге, вы, как мы понимаем, были подполковником советской разведки и вам поручено было осуществлять секретную операцию по прикрытию шпионажа. Правильно ли это?

Томпкинс. Одну минуту. Имеются ли доказательства, что «скорую помощь» сопровождал полицейский?

Донован. Да, насколько я понимаю, он так об этом сказал.

Судья Байерс. По-моему, он не говорил о том, что «скорую помощь» сопровождала полиция. Мне помнится, он сказал, что полиция была послана со «скорой помощью».

Донован. Нет, ваша честь, владелец дома вызвал «скорую помощь», и в связи с характером ранения присутствовал полицейский.

Вопрос (Хэйханену). Это правда?

Томпкинс. Одну минуту. Я считаю, что этот вопрос спорный.

Судья Байерс. Он действительно спорный и вызвал многословные рассуждения. Если бы он ответил на простой вопрос, каково было его положение в 1953 году, это сэкономило бы время и предотвратило недоразумение. Вы хотели бы задать такой вопрос?

Донован. Нет, ваша честь. (Меняя направление удара.) Теперь, возвращаясь к вопросу о выпивке, я хочу спросить, мистер Хэйханен, вы все еще пьете?

Ответ. Да.

Вопрос. Сколько вы выпили вчера?

Ответ. За весь день?

Снова хорошо для нас! Хэйханен мыслит как алкоголик. Он с готовностью и быстро начинает рассуждать. Я могу представить его рассказывающим одному из Великих Братьев в Ассоциации анонимных алкоголиков: «Я прикладывался десять или двенадцать раз — но за весь день. Мы начали немного рано…»

Вопрос. В течение всего дня и вечера.

Ответ. Около четырех стопок, какие подают в баре.

Вопрос. Пили ли вы что-нибудь сегодня утром?

Ответ (простодушно). Я пил сегодня утром кофе и завтракал.

Вопрос. (Здесь я ничего не терял.) И ничего спиртного?

Ответ. Нет.

Томпкинс. Я все еще, ваша честь, не понимаю, какое отношение такого рода вопросы имеют к заговору с целью шпионажа?

Судья Байерс. Это может помочь разобраться в том, насколько можно верить свидетелю.

Это был финал.

Теперь я стал заканчивать перекрестный допрос. Взяв письменные показания Хэйханена на тридцати семи страницах, сделанные им для ФБР, я представил их в качестве вещественного доказательства и затем медленно прочел присяжным отрывок из них, напомнив, что свидетель написал это своею собственной рукой:

«Я жил и работал в Финляндии с июля 1949 по октябрь 1952 года. Там я получил американский паспорт и прибыл в Нью-Йорк в октябре 1952 года. Я не занимался шпионажем и не получал от кого-либо шпионских или секретных сведений за время пребывания за границей — ни в Финляндии, ни в Соединенных Штатах Америки».

Донован. Вопросов больше нет, ваша честь.

Томпкинс ни разу не затронул это любопытное и противоречивое признание Хэйханена. По этому поводу он задал вскользь только один-единственный за все время перекрестного допроса вопрос.

Вопрос. Мистер Хэйханен, зачем вас послали в Соединенные Штаты?

Ответ. Я был послан в Соединенные Штаты в качестве помощника Марка для ведения разведывательной работы.

Хэйханен покинул место свидетеля. Спустя четыре года он будет мертв — погибнет в автомобильной катастрофе на Пенсильванском шоссе.

Дело перешло к обвинению. Остаток утра и после обеда обвинение продолжало укреплять свою цепь доказательств, добавляя детали и вскрывая подоплеку того, что уже было записано в протокол. Место свидетеля заняли пять второстепенных свидетелей: четыре агента ФБР и миссис Эрлен Браун из Радиума (Колорадо), сестра сержанта Роя Роудса. Миссис Браун сообщила, что весной 1955 года ей позвонил какой-то человек — «у него был очень сильный акцент» — и спросил про ее брата Роя.