Незнакомцы в поезде

Патриция Хайсмит Незнакомцы в поезде

Об авторе и ее романе

Патрисия Хайсмит родом из Соединенных Штатов, но большую часть своей творческой жизни провела в Европе — в Швейцарии и Франции.

Она родилась в 1921 году в городе Форт-Уорте, Техас. Окончила Барнардский колледж в Нью-Йорке, где изучала английский, латинский и греческий языки.

Первый ее роман вышел в 1950 году и назывался «Strangers on a Train» именно тот, что перед вами. Действие романа происходит в это же время первые послевоенные годы (читатель должен помнить об этом, сталкиваясь со «смешными» ценами). Роман имел большой коммерческий успех. Знаменитый Альфред Хичкок сделал по нему в 1951 году одноименный фильм, который у нас показывается в серии фильмов Хичкока. Причем права он закупил еще до выхода книги. Так к Хайсмит сразу пришла известность. Правда, фильм, как это обычно бывает, сделан лишь «на основе» книги и очень во многом не совпадает с ней. В 1969 году вышел римейк фильма, сделанный другим режиссером, но он не удался.

Удачное начало определило дальнейший литературный профиль Патрисии Хайсмит, который можно назвать «черной беллетристикой» (noir fiction). Однако несмотря на столь ранний и быстрый успех, Патрисия Хайсмит, тем не менее, на протяжении всей своей творческой карьеры не пользовалась широким признанием в США, хотя ею было написано три десятка романов и она получила две престижные американские премии (имени О'Генри и имени Эдгара По) и две европейские.

Сейчас романы Патрисии Хайсмит переиздаются, отражением чего и явился выход этого перевода ее первого произведения.

Закончила свой жизненный путь Патрисия Хайсмит в 1995 году в Швейцарии.

В оценках критиков легко различается главный лейтмотив: романы Патрисии Хайсмит — не для слабонервных и не для чтения на ночь. Грэхем Грин назвал ее «poet of apprehension», что можно перевести как «поэт нагнетания страха» или «поэт мрачных предчувствий». Он, в частности, сказал о ней: «Это писательница, которая создала свой собственный мир — мир клаустрофобии и иррационализма, в который мы всякий раз входим с чувством тревоги за личную безопасность».

Так что если у вас крепкие нервы и вы можете пренебречь «личной безопасностью» на страницах книги — рискните пожаловать в мир Патрисии Хайсмит.

Первая глава

Поезд двигался в нервном, рваном ритме. Ему приходилось делать остановки на крошечных полустанках, где он нетерпеливо выжидал, когда же вновь можно будет сорваться с места и вновь вырваться в прерии. Те его словно не замечали. По их огромному розовато-коричневому одеялу лишь пробегали легкие волны, точно это одеяло случайно задели. Но чем быстрее шел поезд, тем более размашистыми волнами провожали его недовольные прерии.

Гай оторвал взгляд от окна и привалился к спинке сиденья. Мириам в лучшем случае даст развод, но после долгих проволочек, думал он. Да и нужен ей этот развод. Ей нужны только деньги. Получит ли он когда-нибудь вообще этот развод?

Он понимал, что ненависть начала парализовать его мыслительные способности и превращать в тупики те пути выхода из положения, которые в Нью-Йорке подсказывала ему его логика. Он почти ощущал Мириам перед собой, рядом, видел ее веснушки, чувствовал исходящий от нее жар, такой же нездоровый, как жар этих негостеприимных прерий за окном.

Он машинально потянулся за сигаретой, тут же в десятый раз вспомнил, что в вагоне не курят, но сигарету взял. Дважды постучал ею по часам, обратил внимание на время — 5.12, - словно это имело сейчас какое-то значение, и сунул сигарету в угол рта, прикурил, прикрыв спичку ладонями. Затем место спички в руке заняла сигарета. Он делал медленные, спокойные затяжки. Время от времени взгляд его карих глаз привлекал незатейливый пейзаж за окном. Воротник его рубашки сбился и в отражении окна — по ту его сторону начало смеркаться — воротник выглядел по моде прошлого века, как и черные волосы, вздыбленные посредине и гладко причесанные сзади. Высокие волосы и длинный нос придавали ему в профиль вид устремленного вперед, а в анфас густые прямые брови и прямая линия губы внушали спокойствие и сдержанность. Он носил фланелевые брюки, которые не мешало бы погладить, темный пиджак с фиолетовым отливом, свободно висевший на его худощавой фигуре, небрежно завязанный галстук томатного цвета.