Незнакомцы в поезде

На него нашло какое-то оцепенение, все, о чем говорила Анна, представлялось далеким и совершенно неважным. Он произносил нужные фразы, не задумываясь и, пожалуй, даже не волнуясь о том, что Анна может заподозрить неладное. Вместо него она решила позвать на вечеринку Криса Нельсона, и Гай ответил, что ничего не имеет против, а сам подумал, что Нельсон будет в восторге от приглашения — они с Анной прежде встречались, и Нельсон до сих пор был в нее влюблен.

— А может, я заеду к тебе в воскресенье? — предложила Анна. — Привезу чего-нибудь вкусненького.

— Меня, наверное, не будет дома. Я собираюсь порисовать.

— А… Жаль. Я припасла для тебя новость.

— Какую?

— Тебя она обрадует. Ну… в другой раз.

Положив трубку, Гай тихонько поднялся к себе, стараясь не попасться на глаза миссис Маккосленд. В голове стучала монотонная мысль, что Анна держалась с ним холодно. Скоро она обо всем узнает и вообще возненавидит его. С Анной все кончено, все кончено… Он повторял это, пока не провалился в сон.

Проспал он до полудня воскресенья и до вечера лежал в прострации, не в силах сделать несколько шагов до кухни за льдом. Ему казалось, что он уже никогда не сможет выспаться, никогда не восстановит силы. А все потому, что тело и разум снова и снова проходят тот долгий путь. Зачем? Он лежал в напряженной позе, трясясь от страха и обливаясь потом. А потом пришлось встать и спешно пойти в туалет, потому что с ним случился понос. От страха. Говорят, такое бывает на поле боя.

В полудреме Гай видел, как крадется к дому через газон. Дом был мягкий, белый и рыхлый, как облако. И он стоял перед этим облаком и не хотел стрелять, а хотел сразиться с ним голыми руками. Разбудил его грохот выстрела. Он открыл глаза и обнаружил, что в предрассветной дымке стоит у своего письменного стола и направляет дуло револьвера на кровать, в которой барахтается Сэмюэль Бруно. Снова прогремел выстрел.

С воплем Гай вскочил с постели. Наваждение пропало. Был все тот же предрассветный час, час шаткого равновесия света и тьмы, жизни и смерти. Отныне каждый день на заре ему суждено видеть перед собой ту комнату, и с каждым разом видение будет отчетливей, а ужас — острей. Неужели он теперь всегда будет просыпаться на рассвете?

Из кухни послышался дверной звонок.

Полиция. Логично, что они пришли за ним на рассвете. И ему было все равно, абсолютно все равно. Он готов на чистосердечное признание. Готов выложить все без утайки!

Гай нажал кнопку, открывающую входную дверь, встал у двери своей комнаты и прислушался.

С лестницы донеслись быстрые шаги. Шаги Анны. Уж лучше полиция! Гай крутнулся вокруг себя, без всякой надобности задернул шторы, обеими руками пригладил волосы.

— Это я, — прошептала Анна и скользнула внутрь. — Решила прогуляться пешком от Хелен. Сегодня чудное утро! — Тут она заметила повязку и изменилась в лице. — Что у тебя с рукой?

Гай отступил в тень у стола.

— Подрался.

— Когда? Вчера? Боже мой, а лицо-то!

— Ну да…

Надо удержать ее, без нее он погибнет. Он попытался обнять Анну, но она отстранилась, пристально разглядывая его в тусклом свете.

— Где ты подрался? С кем?

— Я его даже не знаю, — произнес Гай без всякого выражения, не задумываясь, что лжет, так отчаянно он хотел удержать ее. — В баре. Не включай свет. Пожалуйста.

— В баре?

— Я сам не понял, как это произошло.

— И ты этого человека впервые видел?

— Да.

— Я тебе не верю.

Она проговорила это медленно, и Гай с ужасом вспомнил, что она отдельное суще-ство, не единое с ним целое, у нее свой собственный разум и собственная реакция на происходящее.

— Как я могу тебе верить? — продолжала Анна. — И почему я должна верить, что ты не знаешь, от кого то письмо?

— Потому что это правда.

— А человек, с которым ты подрался возле нашего дома? Это был он? Ты от меня что-то скрываешь. — Она несколько смягчилась, однако продолжала наступление каждым словом: — Что происходит, милый? Я хочу тебе помочь. Но я должна знать правду.

— Ты ее знаешь, — ответил Гай и стиснул зубы.

Светало. Только бы удержать Анну, только бы удержать ее сейчас, тогда ему не будет страшна ни одна заря. Гай протянул руку к водопаду ее прямых светлых волос, но она отшатнулась.

— Так больше продолжаться не может. Не может.

— Ничего и не будет продолжаться. Все уже закончилось. Анна, я клянусь тебе.

Он чувствовал, что это момент истины — сейчас или никогда. Надо обнять Анну, прижать к груди и не отпускать, пока она не перестанет сопротивляться. Он понимал это, но не мог пошевелиться.

— Почему ты так уверен?

Гай помедлил.

— Потому что проблема была у меня в голове.

— Что, и письмо было в голове?

— Письмо подлило масла в огонь. Я очень нервничал из-за работы, совсем запутался.

Он опустил голову. Ну и стыд — валить свои грехи на работу!

— Ты когда-то сказал, что счастлив, когда я рядом, — медленно проговорила Анна, — и будешь счастлив, несмотря ни на что. Очевидно, все изменилось.

Конечно, она подразумевала, что это она больше с ним не счастлива. Но если она его не разлюбит, он из кожи вон вылезет, чтобы сделать ее счастливой! Он будет боготворить ее, служить ей!